Держи меня крепче

Душка Sucre

– А я что? – невинно округлил он глаза, подавая мне руку, чтобы я поднялась с пола. – Я же просто сос-ку-чил-ся!

– Я тоже… скучала. Но я же не кидаюсь на тебя!

– Кидайся, – широко разомкнул он свои объятия.

Побоявшись все же оказаться выдавленной, как тюбик с мясным модификатом из провизии космических пиратов, в распростертые объятия я не кинулась. А принялась стягивать с себя дождевик, который в тёплом сухом помещении тяготил. Концы длинных рукавов моей футболки подмокли, что тоже не радовало, и я пыталась их выжать по мере своих скудных

возможностей.

– Вы придурки! – констатировал Сенька и покрутил пальцем у виска, чтоб мы реально осознали, что это факт и обсуждению не подлежит.

– И чё? – ничуть не обиделся Оливер.

Он по-братски хлопнул меня по плечу, я чуть снова не рухнула на пол. А стоящая рядом семейная пара в числе папы, мамы и трехлетнего дитятки смотрели на меня с укором. То есть с укором смотрел только глава их семейства, маман же с упоением оглядывая моего дэ-эс-чэ, на меня глядела ревниво и с неодобрением, а вот малыш порадовал – он ткнул в Олли пальцем и сказал, что тоже хочет мешок носить. Мамочка на него шикнула, тряхнув копной рыжих волос и, загадочно погладив свои веснушки на щеках, вновь уставилась на предмет своего обожания и расплылась в довольной улыбке. Ее муж заметил это, схватил сынулю, отбрыкивающегося всеми правдами и неправдами, и пошел на выход. Женушка побросала взгляды: то гневные в сторону удаляющейся хлипкой спины мужа, которого дома ждала персональная взбучка, то упоительные в сторону всенародного любимца, теребя в руках невесть как оказавшийся там блокнотик с ручкой (автограф взять хотела, поняла я). Но, шумно выдохнув, с отчетливым яростным бубнежом себе под нос: «Ну, скотина, ты сам решил свою судьбу», – она потопала за своей лично грушей.

Сенька хихикнул и уже серьезно вставил:

– Вы точно придурки. Из-за вас скотину пустят на мясобойню.

– Фу, мы та-а-акие плохие, зай, – хохотнул Оливер, закатив глаза.

Я в шутку пихнула его под ребра, он в ответку сделал вид, что ему как бы жутко больно (актёрище!), я поверила и кинулась его спасать, а он оказывается склубковался на полу и ржал себе под нос.

– Ты как твой дурак-брат, – обиженно заявила я.

Олли немного поднапрягся и прекратил хохотать, удивленно вперив в меня свои ясные голубые глазки:

– Почему дурак? То есть, нет, я согласен, что он не блещет интеллектом и вообще…Но у вас же любовь вроде? – одна бровь гибким дождевым червяком из отряда беспозвоночных поползла наверх.

Понятия не имею, что там было на моем лице, но ситуация, где нас, возможно, могли раскрыть мне не нравилась.

– Конечно, любовь, – поспешно опровергла я его крепнувшее подозрение. – Большая и крепкая. С первого взгляда. Я его только увидела, а в голове сразу искры, искры, искры… – начался вдохновенный полет фантазии: – Мозг улетел сразу, как в рекламе «Ред Булл», раздробившись на маленькие мозгики…

– Эй, дурашка, мозг в кучку собери! – разулыбался Олличка.

Я решила играть до конца, хотя обманывать мне и не нравилось, но дело в том, что частично это была правда… По-блондинистому глупая, жестокая немного, пугающая до дрожи в коленках и

какая-то… новая что ли… Просто раньше я об этом старалась не думать, а сейчас, пытаясь соврать, я вдруг начинаю понимать, что, по сути, говорю почти правду… Блин, мне нельзя так много думать! Это чревато последствиями в виде розовых соплей.

– Ты же хотел услышать про мою… то есть нашу любовь… – сказала я слишком серьезно. Тихо и серьезно. Дурацкое сочетание, которое сигнализирует о правдивости.

Нет, я не верила в «нашу» любовь, это абсурд полнейший, но дебильные чувства в области сердца уже начинали плести свои коварные сети. И я отчетливо осознаю, что окажись он сейчас рядом, мне было бы куда комфортнее, чем без него. И я… я… скучаю по нему?

Где тут стена? Мне надо срочно вправить себе мозг посредством методичных телодвижений.

– Лена, Лена! Ты куда улетела? В космос? А меня взять с собой? – надрывался рядом Оливер, потому что я незаметно для себя ушла в себя. Как тавтологично…

– Космос отменяется. У меня любовь на Земле, – печально констатировала я, разумом саму идею любви отвергая.

– А я думал, у вас любовь внеземная.

– А я думала, мы пришли в парк развлекаться, – укоризненно перевела я тему. И похвалила себя за находчивость. Даже руку себе мысленно пожала.

– Точно! Я сейчас билеты куплю, – глаза Олли разгорелись задорным пламенем. – А кто это с тобой? Тот малыш, – он стал вертеться вокруг своей оси в поисках моего малыша, но того и след простыл.

– Это мой братик.

Да куда же он запропастился? Видимо, устав нас ждать, Сенька свалил покорять этот «биг крэйзи таун» самостоятельно.

– У тебя есть братик? – неподдельно удивился дэ-эс-чэ. – Слушай, кажется, он сбежал от нас…

Не сказать, чтобы я беспокоилась о мелком сильно, он ведь достаточно независим и не терпит чужую опеку, но все же он ребенок, ходит-бродит тут в одиночестве. А вдруг его украдут?

– А может его украли? – тут же спросила то, о чем подумала, как всегда предполагая худшее.

– Чтобы на органы продать? – задумчиво заинтересовался Оливер, подходя к кассе, где девица-кассирша активно поправляла макияж перед зеркалом и без конца строила ему большие лупоглазые глазки. – Здравствуйте, Инна, – очаровательно улыбнулся он девушке, разглядев ее бэйдж.

– Здравствуйте, – с придыханием вымолвила девушка, накручивая на руку свой конский хвост.

– Мне бы хотелось купить два билета.

– Да, конечно!

– А еще задать вам вопрос, – он томно привалился к стойке, наклоняясь к девушке.

Та аж подпрыгнула на сидении и тоже свой фэйс приблизила, только не рассчитала и лобешником прямо в разделительное стекло въехала:

– Ой!

– Вы в порядке? – учтиво поинтересовался мой друг, старательно прикусывая нижнюю губу, чтобы не расхохотаться ей в лицо.

Меня, честно говоря, тоже немного на смех распирало, но я, беря пример с Оливера, держалась.

А вот девушка вся покраснела и теперь уже взгляд вовсю отводила:

– Да, я в порядке. Так чем я могу помочь?