Держи меня крепче
Шрифт:
Л: «видимо, да»
Ждать пришлось не долго. Егор пришел почти сразу, испугав меня своим неожиданным появлением сзади, когда я, прислонивши ладошки и лицо к стеклу, выглядывала его в зале. На мое причинное удивление последовал его не менее причинный взгляд на пустой бокал, лежащий рядом со мною на полу, уже третий по счету, так что судить о том, сколько прошло времени с моего здесь пребывания я не могла.
Егор был одет под стать урбан стайлу: кеды, широкие спортивные штаны, майка баскетбольной команды «Lakers» под номером 32. Мне пришло в голову, что даже если бы он надел на себя тысячу шмоток, как капуста, но оставил бы на виду какую-нибудь часть тела, любую-любую, я бы его узнала. Так что маска, скрывающая часть лица, а также одежда, совсем не присущая ему, не может сбить меня столку,
– Это уже лежало тут, – отчего-то соврала я, тоже кинув взгляд на опустевший бокал.
Нет, я не боюсь признаться брату, что употребляла что-то крепче кофе, он в любом случае поймет меня и ругать не будет, так, наградит парой предложений для назидательной, но лишь для видимости, острастки, и все. А еще в шутку поинтересуется, почему без него. Так что я понятия не имею, что на меня нашло.
– Охотно верю, – ответил брат с лицом, выражавшим прямо противоположное. – От кого прячешься?
Я пожала плечами, не придумав вразумительного ответа.
– А у тебя глазки бегают.
– Ничего не бегают, – вмиг возразила я, зажмурившись несколько раз.
– Бегают-бегают. И лицо красное, – мои руки тут же принялись тщательно тереть щеки, что, наверное, делало его еще краснее, но эта мысль была от меня далеко. – Ты либо причешешься от кого-то, либо пьешь с однёху.
– Не прячусь я… – вымолвила, и тут до меня дошло, что брат добился своего, прекрасно зная мою реакцию, что отрицать я буду то, что ложь, таким образом, правда и выскочит наружу.
– Эх, сопьешься же ты у меня, – сделал верный вывод Егор. – Как я буду тебя людям представлять? Знакомьтесь, это моя сестра-алкоголичка, и тут выходишь ты вся такая беззубая, а тот остаток зубов, что есть, гнилой, плюс смердящий запах изо рта и протянутая рука с жалобной просьбой «Подайте на старость!«
Я, разумеется, мгновенно вообразила себе эту тщедушную картину и сморщилась, ассоциировав на периферии сознания ложный выдох старушенции гнилостью прямо мне в лицо.
– Не сопьюсь.
– А зачем тогда отнекивалась? Стыдно? И правильно – пить – стыдно! – назидательно пригрозив мне указательным пальцем, изрек братец, но сразу сменил тему, прекратив меня третировать. – Ты же не пьяна, нет? На ногах держишься? Супер, пошли.
Он схватил меня за шкирку и поставил на ноги, а потом потянул за собою в район закулисья, откуда до этого феерично появился.
А коридоры закулисья, меж тем, вовсю кишели жизнью. Здесь группками собрались парни и девушки, бурно обсуждая битву и то, как они выступили, что получилось хорошо, а что не получилось, на какие элементы стоит обратить внимание, одновременно показывая движения. Некоторые стояли красные и злые после проигрыша, кто-то тихо, мирно стоял в сторонке, сосредотачиваясь мысленно или просто с долей пофигизма в характере. Кто-то из этой толпы хлопал Егора по плечу, выражая чувства фразами: «респектоз», «молодчага, братан», «отличный локинг12», а кто-то при его приближении отворачивался, скрывая недовольную гримасу.
Коридоры вели к залу своим особым, длинным, но более удобным путем, таким образом, выйдя из них, до сцены было добраться намного легче и быстрее, чем, если пересекать весь зал по моему пути, которым я добралась до ди-джейской. Оставалось лишь поинтересоваться у Егора, зачем он тащит меня к ней. Хочет приобщить к культуре би-боинга, чтобы я все увидела своими глазами? Вряд ли… Он же прекрасно осведомлен о моих пристрастиях, к которым сия сфера никоим образом не относится. Хотя, он же говорил что-то о помощи. И чем я могу ему помочь?
Мы пробрались к сцене, посторонив сидящих вокруг нее ребят, недавних участников битвы, среди которых я вновь приметила рыжую макушку и, в виду наивности, дернулась к ней, но брат меня не отпускал, протаранив пару стоящих перед ним парней, вышел к противоположному от стоящих на другом конце ребят из FJB краю сцены. Нас стало четверо. Другими двоими оказались Леха и Леон, друзья Егора, с которыми я очень хорошо знакома. И если Леона, в миру Леонида, я была искренне рада видеть, то на счет Алексея такого не наблюдалось. Скорее, чувства к нему были строго противоположны настолько, что первым позывом было развернуться и уйти. Но я осталась. Брат меня выпустил
В голове от резкой остановки появилась куча мыслей, при этом она стала легкой-прелегкой, норовящей улететь к небесам, как воздушный шарик, наполненный аргоном. Знакомое ощущение. Его я уже испытывала однажды. Все на том же злосчастном выпускном, который запомнился мне, как самый идиотский день на планете. Во-первых, из-за платья, которое больше открывало, чем скрывало, а во-вторых из-за того, что меня, пока не видел Егор, споили два его лучших друга, те же Леша и Леон, неразлучная и до сих пор парочка. Обычно они проказничали втроем, но иногда сговаривались и творили «безобидные», как им казалось, шалости против третьего. В те дни они пребывали в состоянии депрессии по поводу того, что на днях пришло письмо из Оксфорда с новостью о том, что Егора принимают в один из старейших университетов, и решили его подбодрить, хотя подбодрить они решили скорее себя, чем его, развеселив видом наклюкавшейся сестренки, известной своим благоразумием. Вооружившись своим дибильным планом, они, планомерно заговаривая мне зубы, опаивали меня любимым мною апельсиновым соком, с разбавленным в нем алкоголем, причем с каждой порцией сока алкоголя было все больше и больше, а я так и не заметила, что сок был разбавлен. Что не дано было мне, было дано Егору, и он обнаружил меня в компании в хлам пьяных друзей, разглагольствующей о поэзии и декламирующей письмо Татьяны к Онегину, ругающей ведущего жизнь заправского повесы Лешу. На словах «и в мыслях молвила – вот он» появился брат и принялся выяснять, как посмели и кому первому дать в рожу для профилактики. Затем, все же решив, что оставлять парней, пребывающих в состоянии недержания на ногах, здесь было бы кощунственным, потащил их к машине, в которую уже успел загрузить меня, с приехавшим в ней дядей Максом, которому Егорка предусмотрительно позвонил, потому что и сам был нетрезв, а денег на такси взять не удосужился. И все это я знаю не по рассказам, я помнила отчетливо каждую деталь, каждое сказанное мною слово, а на следующий день ходила по дому на цыпочках и непременно с красным лицом, испытывая жуткое чувство стыда, захлестнувшее меня с головы до ног. Но ходить тихо и незаметно я начала только под вечер, а до этого я и нос сунуть боялась из-под одеяла, под которое забурилась сразу же после контрастного душа. Около моей кровати устроили семейный патруль с тазиком, который, к счастью, не пригодился. И всем семейством жарко обсуждали, кто как первый раз напился. А дети жадно слушали, старательно запоминая информацию, собирая компромат на родителей, мало ли когда пригодится. Сеня сидел с невинным видом на краю кровати без камеры в руках, видимо, что и послужило страховкой к откровениям наших пап, но он не выглядел безобидно, уж мы-то знали, что камера надежно припрятана в комнате и ведет свой скрытый шпионский сбор информации.
– Твоя задача – улыбайся, подтанцовывай, заводи толпу. Сможешь? – дал мне задание братик.
– Легко! – выдохнула я ему в лицо парами настоявшегося виноградного напитка.
На что брат подозрительно уставился в мои глаза, как бы налаживая контакт с учреждением моих дум, коих на данный момент в нем не водилось, что не укрылось от его внимательного взгляда.
– Точно? – переспросил он.
Я утвердительно кивнула, старательно наставляя себя «Только бы не упасть, только бы не упасть!«
– Прости, что втягиваю. Но они, – Егор кивнул в сторону стоявшей напротив команды. – Выдвинули условие относительно состава команды – от четырех человек, у нас была острая нехватка. Так что ты, солнышко, наша спасительница!
Я определенно звездень вечера. Так что «Главное, не упасть!«
– I`ll do my best, – заверила я братца на ломаном английском фразой, что сделаю все, что в моих силах.
Его это вроде как утешило, по крайней мере, он прекратил свои нравоучения и после слов, что финалисты «Funk Jazzy Band» и «The Leaders Crew» вступают в последнюю решающую схватку. Стоп. Если это уже финал, то каким образом они втроем дошли до него, ведь условие поставили, о чем я незамедлительно поинтересовалась у Леона.