Держи врага ближе
Шрифт:
Любовь? О, он не настолько глуп, чтобы верить в то, в чем его пытаются не слишком настойчиво убедить.
Но какие еще могут быть причины?
«У меня тоже есть мечты, но как им сбыться?»
Ему бы хотелось узнать, что это за мечты. Тихие, полные иронии и меланхолии слова, прозвучавшие в храме, где никто не мог слышать, когда она сбросила все свои маски…что они значили?
Мечты сбываются. Так обычно говорят детям, потому что они довольно наивны. Но, чтобы сбылась мечта взрослого, он должен отказаться от своей реальности.
Он
Он самый обычный, не особо примечательный. У него нет ничего, кроме умения орудовать клинком. Очевидно, что она его использует – может, для забавы? Наиграется и потом просто…
– Эш… - тихо зовет девушка, когда он осторожно пытается вызволить из ее пальцев рукав своей формы.
– Ммм?
Ее глаза по-прежнему закрыты. Говорит во сне?
– Не…не сердись…
– Я не сержусь, - честно отвечает он, замерев на мгновение.
– Не…не бросай меня тут…темно и холодно…
Девушка бормочет что-то еще, но ему не удается расслышать.
Постояв еще немного, он мирится с тем, что рукав мундира из ее пальцев ему не вырвать.
– Я пойду с тобой! Забери меня отсюда, пожалуйста!
Ее длинные ресницы резко вздрагивают, Вивиан просыпается от собственного крика, широко распахивая от ужаса глаза.
«»»»
Не до конца понимая, сон это или реальность, увидев Эйджа, я резко вскакиваю и тут же вскрикиваю, но теперь от боли в спине между лопаток. Это чувство отрезвляет. Хмурюсь, вспоминая, что рана никуда не делась. А значит, то был просто сон.
Пока взгляд фокусируется снова, в сознании проносятся лица бесконечным потоком Далии, Рояла, Данте, Элоди, Селесты, Хейза…множество лиц.
Эйдж давит на мое плечо, заставляя меня, пошатывающуюся и едва стоящую на месте ровно, сесть.
– Как рана?
– Рана? Все в порядке, не болит совсем…Как долго я спала? – спрашиваю в ответ.
Эштон отстраняется и говорит:
– Четыре дня.
– Что?!
Поднимаю голову, и только снова заглянув ему в глаза понимаю, что он…шутит. Очевидное - невероятное!
– Пятнадцать минут, - исправляется главный герой, позволяя себе слабую улыбку.
– Надо же! А я ведь поверила!
Неловко смеюсь, пытаясь сбросить напряжение, сковавшее тело после сна. Одиночная камера под дворцом, холод и тьма, запах крови, бесстрастное лицо склонившегося надо мной мужчины…мой старый, но так и не ставший привычным кошмар.
«»»»
Эш: Джонни? Хорошо, я запомнил его имя. ( ° ?? ° )
29
Атмосфера становится странной.
В окно бьют лучи заходящего солнца, женское общежитие непривычно тихое; находиться в своей комнате в компании бывшего врага – совершенно непредсказуемое завершение сегодняшнего дня.
Я здесь сплю! Он теперь знает, где я сплю!
Единственный человек, который бы вызвал больший диссонанс своим присутствием в моем личном пространстве, является отец.
Поглядываю на Эштона, который все так же стоит – прошу прощения, но предлагать присесть ему я не собираюсь – на его лице гамма нечитаемых чувств.
Ох, верно.
Кажется, я недавно кричала. Он ничего не спрашивает, и я не тороплюсь объяснять герою моих кошмаров о том, что послужило причиной.
…То же самое лицо, но совершенно другой человек.
У того Эйджа, моего неприятеля из прошлого, был этот взгляд…Взгляд того, кто прошел через такое, что простым людям не привидится. Лишить кого-то жизни для него было чем-то естественным. И даже меня он пришел погубить равнодушно и безразлично…в нем не было никаких сомнений, только абсолютная уверенность.
Невольно сглатываю и вздрагиваю, воспоминания о том Эштоне вызывают во мне только страх и тревогу.
– Не думал, что ты знаешь жестовый язык, - раздается в безмолвной тишине мужской голос.
Он возвращает меня в настоящее. Верно, Вивиан, тот Эйдж и этот – два разных человека. Нынешний главный герой теперь даже горазд с тобой шутить, такого прежде никогда не случалось.
Пожимаю плечами вместо ответа, чтобы не врать снова в попытке объяснить.
Только из-за Далии, из-за прошлой ее версии я могу изъясняться с помощью жестов. Лишенной голоса, ей не оставалось ничего иного кроме как прибегнуть к общению таким образом, однако, мало кто в ее окружении был достаточно терпелив, чтобы учить язык жестов. Тогда мы пытались наладить отношения друг с другом, поэтому я и учила его вместе с ней.
Слежу за взглядом Эштона и понимаю, что интересует его собственный мундир, на котором я, оказывается, сижу.
– Вот.
Эйдж забирает верх свой формы. Получается, это его здесь и держало, вовсе не заботливое присутствие у кровати больной…Он просто хотел забрать свою вещь, а ты уже надумала себе непонятно чего и непонятно почему расстроилась!
– Тебе пора, - вырывается из уст вместо слов благодарности за то, что Эш меня проводил до лазарета, а потом и до комнаты.
– Увидимся.
Когда за парнем закрывается дверь, я тихонько выдыхаю и зарываюсь пальцами во влажные от пота у висков волосы, рассыпавшиеся локонами по плечами. Тут же дергаюсь от пронзившей рану на спине боли, и осторожно ложусь животом вниз, чтобы снова не напрягать травмированную область тела.
Сегодня Эйджа должны были бы взять под арест, а завтра от сиротского дома не осталось бы ничего. Я бы праздновала свою победу, не подозревая о том, кому пришлось заплатить за нее страшную цену. В воскресенье Эштон бы вышел, но вернуться ему больше было бы некуда.