Держись от меня подальше
Шрифт:
Не стало.
— А Оливер?
— Он тут вообще не причём.
— Ты обманывала его?
— Повторяю для глухих: все мы друг другом пользуемся.
— По-твоему, я увела у тебя Артёма?
— Считай, я сама его тебе отдала.
— Прости меня, я не знала.
— Это уже не важно, забирай его себе.
— Мне не нужны твои подачки.
— А раньше не вякала и знаешь, что? Идите вы оба.
Она скинула звонок, а я осталась сидеть, прижимая к уху смартфон, из которого слышались короткие гудки.
Соня считала, что я увела у неё парня. Какой же я должна быть мразью в
Я понял, что должна сделать и решила, сейчас или никогда — откладывать нелепо. И написала сообщение Артёму о том, что хочу встретиться для разговора. Он будто держал телефон в руках, ответил быстро. Я назвала местом встречи ДК, пусть всё закончится там, где и началось.
Ровно в два часа дня я ждала его под жарким июльским солнцем на ступенях у входа в дом культуры. Увидев меня его лицо озарила счастливая улыбка, и он был безумно красив в этот момент, что у меня защемило в груди. Артём припустил ко мне вприпрыжку, махая букетом из огромных ромашек, а я держала в руках злосчастный пирог и старалась изо всех сил не плакать. Макияж был отличным этому пособником.
Я стояла напротив него и удивлялась, как он смеет смотреть мне в глаза. Как смеет улыбаться и тянуться за поцелуем. Я отвернулась, подставив холодную щёку. Он непонимающе скользнул по моей скуле горячими губами. И удивлённо замер на ступеньке ниже.
Как и во сне, я была восхитительно одета — Леся дала мне красное платье-футляр с открытыми плечами, волосы забраны в аккуратную причёску, накрашена не броско, но привлекательно, на ногах те cамые убийцы-каблуки, подаренные щедрой подругой. Это будто была и не я. Но я чувствовала, что приди сюда обычная Лена, она не справится.
— Всё хорошо? — нахмурился он моему нетипичному поведению. — Ты очень красивая сегодня.
— А вчера была не очень? — вскинула я бровь, тон мой был холоднее стали.
— Ты каждый день красивая, но сегодня особенно. У нас сегодня какая-то дата, и я пропустил? — он стал считать на пальцах, но числа в красивые даты не складывались. — Блин, давай, колись, малышка.
Он потянулся ко мне руками в желании обнять, я всучила ему в руки пирог. Ромашки полетели на ступени.
— Это тебе. Прощальный подарок. Сегодня день нашего расставания.
— Что? — он прекрасно расслышал, но не поверил.
Он не верил, что я могу поставить точку в наших отношениях. Что я посмею сказать ему «нет». Но в платье цвета свежей крови (от сравнения мимолётно закружилась голова, но я с этим справилась) я ощущала себя воинственно, словно валькирия, идущая
— Ты слышал, — слова давались тяжело.
— Что на тебя нашло? — он начинал осознавать, что я не шучу.
— Всё давно к этому шло, — пожала я плечами. — Ты же сам понимаешь, мы не пара.
— Я думал, мы хотим попробовать быть вместе.
— Попробовали — не получилось.
— Всё же было хорошо!
— Может это тебе было хорошо?
Сначала мне было сложно изображать безразличие, но холод рождался из пепла, из чёрной воронки, которую оставил после себя цветок-убийца. Он заполнил мою голову и тело, заставив его одеревенеть и не чувствовать собственных конечностей.
Артём поставил свой подарок на ступени и схватил меня за локти. Я будто не чувствовала тепла его ладоней, и отвечала на автомате колкости, предназначенные меня защитить, я уверенно смотрела ему в глаза, замораживая оттаявшие ледники. Я не была никакой Эльзой, обладающей магией холода, но сейчас его во мне было много.
— Нам было хорошо. Нам! — он контролировал силу, с которой сжимал локти, но голосом совладать не мог. — Это нам было хорошо. Что ты делаешь?
— Нас не существует, пойми. Мне не нужен рядом ненадёжный человек, — каждая фраза попадала в цель, он недовольно морщился. — Как я могу доверять бабнику? Твой удел — фейковая любовь, — вспомнились мне слова бабули. — Ты даже не понимаешь, что такое искренность.
— Это я не понимаю? Как ты смеешь так говорить? И я не бегаю за другими девками.
— А девки были бы рады. Кобель, — выплюнула я ему в лицо.
— Ну, так пойду найду себе суку, — холод в словах был одной температуры с холодом глаз, а руки сжались сильнее, причиняя слабую боль.
— Отпусти меня.
— Больно? — в голос скользнула забота, он ослабил хватку, и я отряхнула локти.
— Противно.
— То есть ты хочешь сказать, что я тебе противен? — он опустился на ступень ниже.
— Именно.
Шер сжимал руки в кулаки, играл мускулами, и со всей дури пнул несчастный пирог, тот разлетелся по ступеням бордовыми пятнами, поверх которых улеглись полетевшие следом за ним белые цветы. Как смешно, что раньше я боялась его в гневе. Тигр в гневе, умора. Он максимум — котёнок, который пытается снискать внимания каждого, но сам при этом шкодит, роняет ёлки, ходит мимо лотка и растаскивает еду по квартире. Такой котёнок может вырасти только в самовлюблённого кота. Хозяева своих котов любят, а вот гости не очень.
— Это из-за твоего соседа, того уголовника? — вспомнил Шер моего неудавшегося жениха.
— Фео?
— Да хоть Финист Ясный Сокол, — он чуть не захлёбывался взыгравшей ревностью, которая отважными пингвинами штурмовала ледники его холодящих глаз. — Что у тебя с ним?
— Да хоть бы и так? — я не планировала ни соглашаться, ни отрицать. — Тебя это не касается.
Самая лучшая ложь — это та, которую ты придумал себе сам. Тёма допустил себе, что я расстаюсь с ним из-за Феоклиста — пожалуйста. Я ведь тоже поверила в то, что сама себе придумала, что Артём мне не врёт. Может мне и правда стоило приглядеться к соседу. В нём хотя бы было постоянство: «украл, выпил, в тюрьму», как говаривали в кино. И он не врал.