ДЕСТАЛИНИЗАЦИЯ ОТ У. ЧЕРЧИЛЛЯ ДО Д. МЕДВЕДЕВА. Том 10.
Шрифт:
К тому же Лысенко попал к Сталину в удачный для себя период — как раз в середине мая 1948 года стало совсем понятно, что в истории с созданием Израиля неблагодарные евреи его издевательски «кинули» перед всей планетой и сошлись в объятиях с его главным врагом в холодной войне — с США. И разъяренный Сталин от негодования не знал, куда и на кого выплеснуть всю гамму эмоций, а тут как раз Ждановы решили загубить его любимую фундаментальную идею и его единомышленника.
Отец и сын Ждановы с ужасом поняли, что «попали» в сложнейшую ситуацию, здорово «влипли», и стали думать — как выйти из опасной ситуации. И 7 июля 1948 года Юрий Жданов написал личное покаянное письмо Сталину о своих ошибках в этом вопросе,
К сожалению, мы не знаем историю борьбы А. Жданова за своего сына, его безуспешные ходатайства перед неумолимым Сталиным. Неудивительно, что после этого у Жданова-старшего не выдерживают нервы, резко пошатнулось здоровье, и он с сердечной болью попадает в больницу, а затем в партийную клинику, в которой 31 августа 1948 года «неожиданно» умер. В связи с этой смертью можно отметить ещё одних врагов Жданова, его высказывания по поводу «безродных космополитов» точно не нравились Л. Кагановичу и правой руке Берии — Израэловичу и заговорщикам-космополитам.
А гегелевская «хитрость истории» добавила к этому ещё одну интригу — за несколько дней до смерти Жданова к нему случайно зашла врач М.Ф. Тимашук, которая не была его лечащим врачом, но она его продиагностировала и с ужасом обнаружила, что лечащие врачи — «светила» советской медицины поставили А. Жданову неверный диагноз и, соответственно, — назначили неверное лечение. Поскольку речь шла о высокопоставленном советском и партийном чиновнике, то М. Тимашук о вопиющем случае сообщила «куда следует». Абакумов с сигналом Тимашук пришел на совет к Сталину, и этот «сигнал» решили положить «под сукно»; и оба достали его через три года — когда решили этот «сигнал» и скоропостижную смерть А. Жданова использовать для других целей.
И ещё один последний штрих в этой истории, который прекрасно вписывается в представленную картину и дополняет её — после смерти А. Жданову были отданы сугубо формальные почести. Постановление партии и правительства от 23 октября 1948 года «Об увековечении памяти А.А. Жданова», предусматривающее установку памятников в его честь в Москве и Ленинграде, не было реализовано. Когда такое было, чтобы Сталина ослушались, чтобы не выполнили его решение? Если только он сам об этом распорядится. Тем более не выполнила вышеуказанное постановление после смерти Сталина дорвавшаяся до власти группа космополитов.
Осенью 1948 года одновременно с началом репрессий в СССР против еврейских националистов по распоряжению Сталина началась подготовка к грандиозному делу против русских управленцев — «заговорщиков», началась «техническая работа» — усердный сбор против них компромата. О «преступлениях» русских управленцев рассказывает современный фанатичный сталинист и русофоб Сигизмунд Миронин («Сталинский порядок», М., 2007 г.):
«Ещё летом 1948 года партийная организация города Ленинграда и области в лице её руководителя П.С. Попкова обратилась к первому заместителю Председателя Совета министров СССР, члену Политбюро ЦК ВКП(б) Н.А. Вознесенскому с предложением взять «шефство» над Ленинградом. Вознесенский ответил отказом, однако не доложил в Политбюро об инциденте. Как оказалось, подобные разговоры велись также с А.А. Кузнецовым, членом Оргбюро, секретарем ЦК по кадрам».
Как видим — С. Миронин и абакумовские чекисты обнаружили сразу два «серьёзных преступления»: П. Попков совершил серьёзное «преступление» — обратился с «преступным» предложением о «шефстве» к Вознесенскому и Кузнецову, которые в свою очередь также совершили серьёзные «преступления» —
Вскоре «откуда-то» стали появляться в народе упорные слухи о новых преступлениях русских управленцев, в частности — во время местных партийных выборов в ходе работы объединенной областной и городской партийной конференции в Ленинграде 25 декабря 1948 года при голосовании были сфальсифицированы 23 бюллетеня. Проверка подтвердила слухи. Фальсификаторами-преступниками стали организаторы этой конференции — руководство Ленинграда: Попков, Капустин и Кузнецов. В принципе, была такая партийная практика «корректировки» — даже в 1934 году на съезде Сталин «ого-го» скорректировал.
Затем «откуда-то» появились в народе возмущенные слухи, что в ходе проведения в январе 1949 года в Ленинграде совершенно ненужной Всероссийской продовольственной ярмарки (её проведение якобы не было согласовано с Кремлем — вольница, анархия) было загублено много необходимого стране продовольствия, а это — серьёзное умышленное вредительство. А поскольку это вредительство было скрыто от Кремля — то налицо антисоветский заговор.
В многострадальном Ленинграде с целью дополнительного обеспечения продовольствием голодных горожан Попков и Лазутин с разрешения А. Вознесенского и при согласовании с председателем Совмина СССР Н.И. Родионовым на основании решения Бюро Совмина СССР от 14 октября 1948 года о мероприятиях по реализации остатков товаров народного потребления организовали 10-20 января 1949 года продовольственную ярмарку, на которую пригласили товаропроизводителей из южных областей.
По «сигналам» провели проверку, которая якобы выявила нерачительное использование во время проведения ярмарки продовольствия — явное умышленное вредительство. А. Кузнецова за это преступление 28 января освободили от обязанностей секретаря ЦК и в феврале 1949 г. пока «сослали» на Дальний Восток секретарем Дальневосточного бюро ЦК ВКП(б). На место опального Кузнецова Сталин поставил Маленкова. А в Ленинграде расправа продолжалась: 22 февраля 1949 года на объединенном партийном пленуме города и области с гневной обличительной речью выступил Маленков, который обнаружил ещё одно преступление — ленинградский обком превратили в опорный пункт борьбы с ЦК, в альтернативный центр власти, заговор очевиден. И Пленум наказал «ленинградцев» — председателя счетной комиссии Тихонова исключили из партии, первого секретаря Попкова сняли с должности, Капустину и другим вынесли выговоры.
А поскольку Яков Федорович Капустин в качестве инженера был в 1935-1936 гг. в командировке в Англии, то его легко обвинили в работе на английскую разведку, и он был арестован за шпионаж в пользу Англии. Затем под жестокими пытками Капустин оговорил всё руководство Ленинграда и Ленобласти — это дружная антисоветская группа «заговорщиков» в составе более 75 человек.
Но под ленинградцев продолжали «копать» дальше и старания чекистов вознаградились необычайной находкой — в Музее обороны Ленинграда, конкретно — в мастерской музея нашли «кем-то» зарытый старый порох, — а это терроризм, подготовка диверсий в СССР.
Оставался ещё не тронутым, не пораженным авторитетный Николай Вознесенский. Но Госплан — это огромная статистика, а статистика — это очень зыбкая вещь, которую легко подвергнуть сомнению и, соответственно, обвинить во вредительстве, в заговоре и т.д. Что и было легко сделано — якобы Вознесенский умышленно подтасовал статистические данные. Хотя ещё и понятно, что над статистическими данными в стране работает весь огромный Госплан, огромное число сотрудников, которые готовили для Вознесенского различные доклады, и всех ему самому досконально физически невозможно перепроверить.