ДЕСТАЛИНИЗАЦИЯ ОТ У. ЧЕРЧИЛЛЯ ДО Д. МЕДВЕДЕВА. Том 10.
Шрифт:
Однако проходившие весь 1952 год «зачистки» в Грузии судьбы Берии не коснулись, его даже избрали в Президиум (аналог Политбюро) ЦК на 19-м съезде партии в октябре 1952 года. Но можно представить на каких «нервах» был весь 1952 год Л. Берия. Он с большой вероятностью мог «сыграть в Ежова», — непредсказуемый Сталин мог, очищая очередной раз себя и партию, «повесить» на него «всех собак», как когда-то на Ежова, и сделать его «козлом отпущения». Скорее всего, это состояние обеспокоенности и страха толкнуло его на довольно отчаянный смелый шаг — ускорить кончину Сталина.
Следует обратить внимание на следующий факт — с сентября 1950 года,
Во-первых, Сталин в этот период много размышлял над ошибками К. Маркса и реформой марксизма, пытался создать более адекватную действительности теорию (важность этой работы кратко определяет его известная фраза «Без теории нам смерть!»), некоторые слабые достижения в этой теме Сталин изложил в своей последней работе «Экономические проблемы социализма в СССР», изданной в феврале 1952 года.
Во-вторых, Сталину было уже за 70 лет, и в ходе своей тяжелой и сверхнапряженной жизни он здорово поизносился, в одной тяжелейшей войне можно считать один год за пять; к тому же Сталин продолжал много курить, пил вино, продолжал много работать и мало отдыхать, и точно не лучшим образом на его здоровье повлияли сильные стрессы последних лет — его сильные расстройства в связи болезненным проигрышем в истории с Израилем, да и масштабная несправедливая расправа над русскими управленцами и генералами не могла не отразиться на его совести, нервах и здоровье. Поэтому неудивительно, что с 1950 года у него начались серьёзные проблемы со здоровьем, он зачастил к врачам, хотя свои проблемы здоровья не афишировал, скрывал, как строжайшую государственную тайну. Но для его ближайшего окружения это не было тайной, в 1951 году они обратили внимание, что Сталин стал терять память, забывать, повторяться.
Теперь, когда Сталин был озабочен своим здоровьем и окружен опекой врачей, то он вспомнил случай трехлетней давности — тревожные «сигналы» врача Тимашук по поводу неправильного лечения А. Жданова, и чем это закончилось. Сталин понимал, что врачи способны убить и без ядов, неправильным лечением, и не придерешься, всё закончится невнятной высоконаучной полемикой специалистов. И тем более он осознавал эту возможность, если это по его указанию А. Жданова «залечили» лучшие светила советской медицины. А теперь подобное оружие могли применить и против него. Обеспокоенный Сталин решил устроить профилактический «шорох» среди врачей, шугануть их на всякий случай, чтобы боялись что-либо плохое задумать.
«В августе 1948 года, за два дня до смерти Жданова, Лидия Тимашук написала письмо, в котором утверждала, что Жданова лечили, игнорируя показания его кардиограммы о наличии инфаркта миокарда». Это письмо глава госбезопасности Абакумов направил 30 августа 1948 года Сталину, а Сталин на этом донесении написал — «В архив», то есть — «под сукно». И пролежало оно так три года, пока не приключилась неприятная история с Израилем и пока не впал в немилость Абакумов», — отметили в своём исследовании
И теперь, в 1951 году, по указанию Сталина на лечащих некогда Жданова врачей было заведено «дело». На следствии профессор Виноградов объяснял неправильную диагностику недомогания Жданова: «Мы не послушали Тимашук (которая утверждала, что у Жданова инфаркт миокарда). 31 августа 1948 года, стремясь выбить из рук врача Тимашук её основной козырь — электрокардиографические данные, я провел заочный консилиум с участием профессоров Зеленина, Этингера и Незлина, которые дали нужное мне заключение».
Мы наблюдаем оригинальную ситуацию, которую описывает профессор Виноградов: научным, электрокардиографическим данным он противопоставил суммарное мнение авторитетных профессоров, которые оказались евреями. И как показал факт смерти Жданова и последующие разбирательства — электрокардиографический прибор показывал правду, а три авторитета при поддержке четвертого — грубо ошиблись.
И вместо того, чтобы положить Жданова в кровать и в строгом постельном режиме лечить, эти врачи направили Жданова погулять в санаторий, где он тут же умер от инфаркта. На этом примере видим зависимость жизни человека от решения врача. По какому-то «загадочному» совпадению от врачебной ошибки умерли именно борцы с «безродными космополитами» Щербаков и Жданов. Как тут не вспомнить еврейских мудрецов из Венеции. Сталин не мог не обратить на это внимание.
Обращает внимание и то, что не случайно «делом врачей» занимались и в США. «Профессор Я.Я. Этингер (однофамилец) туманно пишет на основании частично рассекреченных в США архивных материалов: «Вопрос о "деле врачей" обсуждали в Госдепартаменте США, ЦРУ, в Министерстве обороны. В американском внешнеполитическом ведомстве работа не прекращалась ни днём, ни ночью. Была создана специальная координационная группа из представителей этих ведомств, и составлен список людей и организаций как в США, так и за рубежом, которые могли быть заинтересованы в развитии событий», — отметил в своём исследовании М. Назаров («Вождю "Третьего Рима"»). Факт, что некие люди и организации в США заинтересованы в развитии этих событий, наводит на серьёзные размышления.
А Сталин продолжал внимательно наблюдать за очередными разоблачениями в СССР сионистов. 4-5 апреля 1952 года в городе Электросталь чекистами были арестованы участники кагального еврейского третейского суда — хасиды Мотя Изралевич, Иосиф Гизунтерман, Самуил Перецман и Яков Фридман. Было понятно, что существует в подполье и действует государство в государстве. Кстати, существование кагалов как еврейского «государства в государстве» на территории Российской империи в первой половине 19-го века запретил ещё император Николай Первый, однако это уже давно не называли кагалом.
А арестованные в конце 1948 года и в 1949 году сионисты, кроме по «делу ЗИС», всё ещё ожидали суда, хотя, например, арестованные позже их русские управленцы были уже давно расстреляны или сосланы в тюрьмы и лагеря. Их судьбу Сталин окончательно решил летом 1952 года. С 8 мая по 18 июля 1952 года в Москве Военная коллегия Верховного суда СССР на закрытом судебном заседании рассмотрела дело по обвинению Лозовского Соломона Абрамовича, Фефера Исаака Соломоновича и других арестованных за антисоветскую деятельность.