ДЕСТАЛИНИЗАЦИЯ ОТ У. ЧЕРЧИЛЛЯ ДО Д. МЕДВЕДЕВА. Том 10.

Ключник Роман

Хрущев на интервенцию еврейских организаций в СССР разрешения не дал.

Тогда евреи в августе 1956 года подошли к Хрущеву с просьбой с другой стороны — Сталин ведь не разрешил евреям возродить в Крыму Хазарию, построить Израиль (до построения Израиля в Палестине), так пусть теперь в рамках десталинизации Хрущев разрешит. Поскольку во многих коммунистических партиях в других странах традиционно было много евреев, то евреи «крымскую просьбу» осуществили через канадских коммунистов, делегация которых встречалась в Москве с Хрущевым. Но Хрущев был по-прежнему в этом вопросе непреклонен. «Это было во время беседы Хрущёва с канадской коммунистической делегацией в августе 1956 года, — отмечает А. Дикий. — Хрущев сделал неожиданное заявление, которое, ввиду его значения, я привожу текстуально, как оно изложено участником канадской делегации Солсбергом: «Он, Хрущёв, был согласен со

Сталиным, что Крым, который к концу войны против Гитлера оставался без населения, не должен стать центром еврейской колонизации, так как в случае войны он превратился бы в плацдарм против Советского Союза».

Эта проверка «на деле» показала неглубокую «пропитку» Хрущева идеей десталинизации, даже выявила его солидарность со Сталиным в некоторых вопросах, поэтому закрались даже обоснованные сомнения — не является ли десталинизация Хрущева мнимой, всего лишь обманным политическим маневром. Евреи зашли к Хрущеву с третьей стороны, с болезненной — с кадровой. Ведь, несмотря на реабилитацию евреев, он их особо кадровыми выдвижениями не жаловал, тоже предпочитал с ними мирное сосуществование, но без них в советской правящей элите. Солженицын вспоминал: «Это была "смена вахт" на советских верхах, с еврейской на русскую», «помню, в хрущёвское время в разговорах в еврейской среде звучали не только насмешки, но и сильная обида на выходцев из деревни, "мужиков", проникших в верхи».

В общем, Хрущев, в отличие от Б. Ельцина и В. Путина, не прислушался к совету современного страстного юдофила Г. Костырченко: «Ведь на переломных этапах истории, чтобы преодолеть социальную инертность и дать импульс новому развитию, на Руси всегда востребовался фактор иноплеменного "ускорителя". Так было при Рюрике, так было при Иване Третьем (о смуте жидовствующих, что ли — Р.К.), так было при Петре Великом, так произошло и при воцарении большевиков, когда в этой роли выступили евреи».

Эту кадровую безеврейскую политику Н. Хрущева евреи оценили как антисемитскую, добавили к ней несколько бытовых антисемитских случаев в СССР и свою позицию представили Хрущеву опять же через своих в других братских коммунистических партиях, дав понять через это Хрущеву ещё и угрозу раскола в мировом коммунистическом движении. На это Хрущев по поводу некоторых случаев антисемитизма ответил, что евреи сами провоцируют — поскольку «евреи захватили все командные посты в республиках, где в достаточном количестве имеются свои национальные кадры», — отметили Б. Зингер и Л. Беленькая, поэтому, по логике Хрущева, — пусть хотя бы в Москве их не будет у власти.

Вскоре евреи выглянули ещё с одной стороны, как влиятельная сила не только в коммунистических партиях различных стран, но как внушительная влиятельная финансовая и политическая сила в США. Когда Хрущев выдвинул США миролюбивые инициативы по разрядке в холодной войне, то США поставили неожиданное условие — начало переговоров увязали с решением «еврейского вопроса» в СССР. Хрущев не ответил, и это выглядело как его нежелание решать положительно «еврейский вопрос».

Вскоре новоиспеченного антисталинского демократа и либерала Хрущева проверили с ещё одной стороны — в октябре 1956 года преподаватели и студенты МГУ затеяли бучу — провели забастовку под лозунгом предоставления независимости высшей школе и соблюдения демократических свобод, оговоренных в Конституции. Это была уже классическая раскачка «прав» и раскачка «лодки» — ситуации в стране, это мы уже наблюдали в России перед 1905 годом. Хрущев эти «ростки демократии» не поддержал.

В общем — слова Хрущева о десталинизации явно расходились с его делами. А в конце 1956 года несдержанный эмоциональный Никита Хрущев совсем «прокололся» — в обращении к американскому народу 16 ноября 1956 году заявил в конце своей речи: «Нравится вам это или нет, история на нашей стороне. Мы вас закопаем». Даже Сталин себе такого не позволял, он в публичных высказываниях по международным отношениям был тактичным.

В общем, Западу, в том числе и евреям, было понятно, что Хрущев —это если не убежденный сталинист, то — по преимуществу сталинист, а его инициатива десталинизации — это всего лишь мнимый, неудачный обманный «маневр» «для внутреннего употребления» этого полухитрого мужичишки. Понимание этого внутри СССР вызывало только большее раздражение Хрущевым, ибо получилось, как в известном анекдоте: «в результате понюхай — чем твои маневры "пахнут"».

И Запад пришел к выводу — никакой десталинизации в СССР нет; и против Хрущева, СССР надо бороться старыми проверенными большевистскими методами информационной войны.

«Противоречивая, половинчатая политика Н. Хрущева в вопросе десталинизации,

а порой и открытое блокирование с реакцией (ввод танков в Будапешт, славословия в адрес И. Сталина и др.) способствовали радикализации оппозиции. В конце 1956 года — начале 1957 года в стране стали появляться подпольные организации, которые, в отличие от уже существовавших, перешли к целенаправленной политической борьбе», — отметили еврейские исследователи Б. Зингер и Л. Беленькая, и скромно добавили: «В их деятельности и выработке политической платформы заметную роль играли евреи».

Про подрывные подпольные еврейские организации в СССР в 1956-1957 годах, я уверен, мало кто из читателей слышал, вот мы в этой книге безграмотность в этом вопросе и ликвидируем. Б. Зингер и Л. Беленькая отмечают любопытную закономерность: «Проводимая Н. Хрущевым политика десталинизации вела к росту еврейского национализма и, как следствие, к возникновению в начале 60-х годов спорадического "еврейского активизма"». Этот традиционный уже революционный «еврейский активизм» — это политическое и религиозное еврейское подполье в СССР, это знаменитое диссидентство и терроризм в виде угона самолетов. Запад «раскусил» псевдодемократа и псевдолиберала Н. Хрущева и продолжил вести ещё коварнее холодную войну — активизировал против советской власти мощный ресурс советского еврейства, которое, как видим из откровений Б. Зингера, стало пресловутой «пятой колонной» Запада в СССР.

Хрущев «ответил» — в июле 1957 года состоялись показательные процессы над членами подпольной еврейской организации Краснопевцева-Ренделя, — в СССР начался опять государственный антисемитизм. А внимательно участливо наблюдавший Запад сразу ответил обвинением руководства СССР, что оно не соблюдает права человека, под которыми советское руководство подписалось в 1955 году. «Роль координатора широкомасштабной международной кампании в защиту прав человека в СССР взял на себя Всемирный Еврейский Конгресс», — отметили Б. Зингер и Л. Беленькая.

А Хрущев в бойцовском пылу разошелся — стал одновременно сражаться на нескольких «фронтах». В 1957 году Н.С. Хрущёв, заподозрив в заговоре против себя, смог устранить от власти «антипартийную группу» в лице Маленкова, Кагановича, Молотова «и примкнувшего к ним Шепилова», и очередной раз удалил подальше от власти и от Москвы министра обороны маршала Жукова.

А в 1958 году, в «добрых» сталинских традициях, особенно — большевистских, Никита Хрущев начал новую волну репрессий против православной церкви — инициировал секретное постановление ЦК КПСС от 4 октября 1958 года «О недостатках научно-атеистической пропаганды», согласно которому 16 октября Совет Министров СССР принял антицерковное постановление «О монастырях в СССР», которое предусматривало сокращение количества монастырей, сокращение закрепленных за ними земель, запрещение наемного труда на монастырской территории. В результате этой очередной антирусской акции в течение года было закрыто 364 церкви, а в 1960 — 1398 церквей, всего до 1964 года закрыли 20000 церквей, 69 монастырей, вдвое сократили число духовных школ; советские власти возобновили пропаганду против «опиума для народа» и священников.

В 1958 году Хрущев жестко расправился с появившимся на почве оттепели русским национальным движением — с возникшей в 1956 году национал-демократической партией Виктора Поленова и с членами возникшей в 1957 году Русской Национал-Социалистической партии Алексея Добровольского. Хрущев в своих шараханьях нажил себе много недоброжелателей с разных сторон.

В конце 50-х годов в СССР закономерно «случилось» «дело Пастернака», которое положило начало новой тенденции в еврейском сообществе и в советском обществе. Борис Исаакович Пастернак (1890-1960) не принимал участие в войне, добровольцем не записался, период войны прожил в эвакуации в Чистополе. В 1945 году этот «смельчак», как сейчас его представляют многочисленные еврейские пропагандисты, начал писать роман, который затем назвал «Доктор Живаго». Понятно по здравому смыслу, по логике, что в ходе написания этого произведения Пастернак неоднократно менял его сюжет: одно он задумывал написать при жизни Сталина с 1945 по 1953 гг., и другое, расхрабрившись, после его смерти. В апреле 1954 года в журнале «Знамя» была опубликована стихотворная часть романа «Доктор Живаго». В 1955 году Пастернак закончил свой роман. И вроде наступили благодатные времена для его издания за счет советского государства — ведь в 1956 году Хрущев решил «развенчать культ Сталина», чтобы свалить на него все кровавые дела коммунистической партии с 1917 года, и с «чистой» партией идти дальше. И в январе 1956 года машинописный текст романа Пастернак передал для публикации в журналы «Знамя» и «Новый мир».