Дестроер (Тропа войны)
Шрифт:
– У вас очень хрупкая аппаратура?
– спросил Чиун.
– Нет. Я не захватил ее с собой, - ответил Ван Рикер.
– Мы едем за ней.
Ван Рикер припарковал машину в ближайшем придорожном отеле, стилизованном под избу из неотесанных бревен, сбитых скобами. Он сразу же отправился в номер и открыл смолистую дверь собственным ключом. Он видел, как старик подошел к индейцу Алова в холщевых штанах у бюро регистрации. Индеец помог ему вытащить из машины и отнести в номер расписной сундук.
Старик велел
– Вот все, что мне нужно, - сказал он.
– Правда, мне еще понадобится комната для работы над схемами.
Чиун, поразмыслив с минуту, пришел к выводу, что бледнолицый человек говорит что-то не то, а поэтому не обратил на его слова никакого внимания.
Ван Рикер поразился тому, с какой быстротой старик освоился в комнате.
На столе, где Ван Рикер хотел разложить географическую карту Вундед-Элк и монтажную схему монумента, Чиун поставил телевизор с записывающим устройством и уже смотрел одну программу в то время, как магнитофон записывал то, что шло по двум другим.
– Простите, - сказал Ван Рикер, - я не хочу показаться грубияном, но будущее Соединенных Штатов зависит от точности моих расчетов. Я был бы вам чрезвычайно обязан, если бы вы переставили куда-нибудь свой телевизор.
Мне надо разложить бумаги.
– Вы можете сделать это в ванной, - отозвался Чиун.
– Думаю, вы не понимаете, насколько это важно.
– Сегодня вы уже дважды прервали мои размышления о прекрасном. Многим я не прощал и одного раза. Но вас я прощаю, ибо Дом Синанджу заботится и о благе всего человечества.
– Спасибо, - сказал Ван Рикер.
– Я оставлю вас в живых, - сказал Чиун.
– Идите в ванную и спасайте свою страну.
***
Тем временем Римо приближался к рядам полицейских. Они махнули ему, чтобы он остановился, но он продолжал идти. Один из них прицелился в Римо, но Римо, увидев, что предохранитель не снят, подошел к оцеплению - Ты куда, парень? спросил полицейский, круглолицый, с небольшими черными усиками.
Римо дружески хлопнул его по плечу:
– Меня направили к вам, - сказал он, скользнув рукой по его рубашке.
– Из Вашингтона, для проверки. Старайтесь ребята!
Римо отвернулся и пошел дальше, незаметно пряча в карман полицейский значок, который он снял с рубашки у круглолицого. Пройдя сто ярдов, он показал значок другому полицейскому, прошел через оцепление и направился к церкви и памятнику.
Когда он приблизился к траншее около дороги, из нее поднялась молодая женщина в оленьих шкурах с удивительно белой для индеанки кожей. Она направила револьвер в грудь Римо.
– Кто вы?
– спросила она.
–
– Теперь вы пленник Партии Революционных Индейцев, мистер Кастер.
Она повела его к церкви, подталкивая револьвером в спину. На церковных ступеньках двое играли в безик. Они положили дробовики на колени и по очереди отхлебывали виски из бутылки.
Из их разговора Римо понял, что один задолжал другому 23 доллара 50 центов и обещал заплатить, как только они освободят еще один город от засилья белых.
Они посмотрели на Римо. Женщина подошла к игрокам.
– К нам пробрался репортер. Без приглашения, - сказала она.
– Оставь его здесь и убирайся. Что сегодня на обед?
– спросил один из них.
– Не говори так со мной. Это освободительное движение, а я твой соратник по борьбе с шовинизмом бледнолицых.
– Приношу свои извинения, товарищ. Что сегодня на ужин?
– Буйвол.
– Буйвол? Но мы его уже съели.
– Новый буйвол!
– Ты имеешь в виду корову, которая пасется за церковью?
– Эту корову и всех остальных на нашей земле тех, которые бродят в универсамах, в супермаркетах и в ювелирных лавках, полных драгоценностей, принадлежащих нам, украденных у нас. Всех наших буйволов. Мы раса охотников.
– Они все еще охотятся за ней, - сказал тот, что с козырями, вознаграждая себя глотком из бутылки.
– Но к ужину она будет убита, - сказала девушка - С нее еще надо содрать шкуру.
– Тогда придется экспроприировать продукты из магазина.
– Магазины здесь только в деревне Апова, а экспроприация вряд ли им понравится.
– Это наши продукты!
– пронзительно закричала девушка.
– Они принадлежат нам! Они наши! Эта земля оплачена нашей кровью.
– Конечно, конечно. Тасуй карты.
– Проводите меня к главному, - сказал Римо.
– Я хочу поддержать вас в доблестной борьбе с расизмом белых. Я хочу быть с вами. Я индеец.
– Я никогда не видел тебя в Чикаго, - сказал мужчина, взглянув на него. Где ты там живешь?
– А почему надо жить в Чикаго, чтобы вступить в Партию Революционных Индейцев?
– спросил Римо.
– Если все члены нашей партии живут в Чикаго, мы не тратим кучу денег на почтовые расходы. Знаешь что? Ты можешь оказать нам моральную поддержку. Что у тебя в карманах?
– Сотни две, - сказал Римо и бросил на ступеньки несколько бумажек.
– Я принимаю твою помощь, брат. А теперь уходи. Ты любишь индейцев?
Можешь посетить деревню Апова.
– Я знаю, где можно добыть еду. Сочный филей и жареных цыплят с румяной корочкой, мягких внутри, - сказал Римо.
– Будьте тверды, братья. Мы будем охотиться на буйвола и останемся свободными, - сказала женщина.