Destroyed. Падшие ангелы

Роман Виолетта

– Ну, па-ап, мы так соскучились по тете, можно, мы поиграем с ней в гелоев в масках? – протестует Алиса.

– Клис, ты будешь Геко, – подает мне фигурку человечка Ариша. Героя их любимого с Алисой мультфильма. – Алиса будет Ает, а я буду Кэт-боем, – радостно восклицает Ариша.

– Котеночек мой, – целую ее в щечку. – Давай, я с твоим папой поговорю, и вернусь. Тогда и поиграем. Поднимаюсь с пола и направляюсь в сторону ожидающего меня Кая.

– Только сколее, Клис! – кричит Алиса мне вслед.

***

– Кристин, нам все равно придется поговорить об этом, – произносит Кай тихим голосом. Я вижу, что ему тяжело просить

меня об этом. Он винит себя во всем случившемся. А мне так хочется их успокоить. Хочется, чтобы уже поскорее мы оставили все это в прошлом и продолжили жить дальше. Ничего ведь не поменялось за эту ночь? Разве нельзя ее просто вычеркнуть из памяти? Стереть подчистую? Чтобы и намека на ее существование не было.

– Девочка моя, – присаживается ко мне Ева, приобнимая за плечи, – мы с тобой. Если ты не хочешь о чем-то говорить, не нужно. Нам просто необходимо знать, не нужна ли тебе помощь…

– И кто это сделал, – рычит Кай, а Ева одаривает его хмурым взглядом.

– Нет, все в порядке, – набрав полную грудь воздуха, стараюсь, чтобы голос был твердым, уверенным, – на вечере ко мне подошел парень, лет 25. Он… приставил к моему боку пистолет и велел следовать за ним. У меня не было ни единого шанса дать вам знать… – подняв глаза, вижу, как напряжено тело Кая. Он весь – словно струна натянутая. Лицо каменное, а во взгляде столько злости, что даже Руслан по сравнению с ним – пай-мальчик.

Я рассказываю им о времени пребывания в доме с бандой Руслана. Упускаю только особо неудобные и волнительные моменты… Не хочу давать лишний повод к волнению и злости. Кай и так еле в руках себя держит, а у беременной Евы глаза на мокром месте.

– Он назвал себя как-то, твой похититель? Для чего он это сделал? – спрашивает Ева, как только я заканчиваю свой рассказ.

– Его все называют Хищник… я так поняла, он главарь банды. Сказал, чтобы за похищение я поблагодарила своего отца, – поднимаю глаза на Кая, вижу, что лицо мужчины сосредоточено, брови нахмурены, губы сжаты в тонкую полоску. Рассуждает, пытается вспомнить, кто из его многочисленных врагов мог покуситься на его семью. – Я так поняла, он тебя ненавидит, и хочет отомстить за что-то, – пожимаю плечами, не отводя от него взгляда.

– Хищник… – повторяет Ева, задумчиво глядя в окно. – Я не знаю никого с таким прозвищем, – переводит удивленно-взволнованный взгляд на Кая.

– Руслан, – слетает с моих губ прежде, чем я понимаю, что назвала его имя. Кай и Ева, словно по команде, одновременно переводят на меня удивленные взгляды.

– Руслан? – переспрашивает Ева, приближаясь ко мне.

– Да, его так зовут, – зажмуриваюсь, пытаюсь унять дрожь в руках. Даже при одном звучании ненавистного мне имени накрывает паникой. Перед глазами, словно призрак – его образ. Темный, будто безлунная ночь, взгляд мужчины, проникающий в самые потаенные глубины моей души. И снова накрывает лавиной незнакомых эмоций, пугающе сильных, противоречивых. Распахнув глаза, делаю глубокий вдох. Пытаюсь успокоиться. Поднимаю взгляд. В первые секунды даже замираю от шока. Вижу, как буквально на глазах темнеет лицо Кая, а на лбу мужчины проступает испарина. Он неотрывно смотрит на Еву, а она – на него. И кажется мне, что они знают намного больше меня.

***

Весь оставшийся вечер я провожу вместе с малышками. Стараюсь не думать ни о чем. Абстрагируюсь. Рядом с сестренками это получается лучше всего.

Ева словно замыкается в себе после нашего разговора.

Прячется в кухне, прикрываясь готовкой ужина. Кай, конечно же, не дома. Уверена, спустил всех собак в поисках моего обидчика.

Искупав девочек, укладываю их в кровать. Но маленькие шалуньи никак не хотят отпускать меня без сказки на ночь. Я с огромным удовольствием, когда гощу у Евы с Каем, рассказываю им истории, которые знаю наизусть с самого детства. Сказки, что читала мне моя мама перед сном. Малюткам очень нравятся мои истории. В них добро – сильное и прекрасное, а зло – мелочное, алчное и жалкое. Вот только сегодня, как ни стараюсь, не могу выдавить из себя хорошей истории. Ловлю себя на мысли: я с упоением описываю завораживающе-притягательную внешность главного злодея моих сказочных грез.

Перед сном захожу в кухню. Ева сидит, повернувшись к окну, нервно перебирает пальцами по корпусу телефона.

– Все в порядке? – спрашиваю ее, подходя поближе. Она украдкой вытирает слезы с глаз, улыбается, поворачиваясь ко мне.

– Все в порядке, милая. Может, ты все-таки поешь?

– Нет, спасибо. Я не голодна, – пожимаю плечами, посылая ей виноватую улыбку.

– Хорошо, милая, – она встаёт со стула, придерживая живот. – Я приготовила тебе лекарство. Ничего серьезного, просто успокоительное на травках. Я пью его иногда, – протягивает мне стакан, наполовину заполненный янтарного цвета жидкостью.

Без единого слова принимаю его, осушаю до дна. Больше всего на свете мечтаю упасть и забыться спасительным сном. Хотя понимаю, что, оставшись наедине в темной комнате, буду метаться по кровати без единого намека на сон, одолеваемая неприятными воспоминаниями.

Дойдя до своей комнаты, залезаю в кровать, накрываясь с головой покрывалом. На удивление, в голове непривычно тихо, спокойно. Мысли, словно в тягучем киселе, представляют собой незаконченные бессвязные образы. Что-то абстрактное.

Только вот одно не дает покоя. Долго не могу понять, что именно. А когда наконец-то дохожу своим заторможенным от лекарств умом до истины, подскакиваю на месте от удивления.

Я чувствую его. Я дышу им. Он везде: вокруг меня, внутри. Я, словно поролоновая губка, впитала его в себя, и сейчас он сочится из каждой моей поры.

Его запах.

Ни душ, ни Евино успокоительное не в силах справиться с мощью влияния на меня этого аромата. Вслед за пониманием на меня, словно из прорвавшейся плотины, нахлынули чувства. Странные, пугающие, незнакомые, развратные… Я будто чувствую прикосновения его рук. Наш поцелуй… отобранный у меня, но такой, после которого прежним уже не будешь. И темнота в глубине его глаз, пугающе непроходимая, пропитанная обжигающей ненавистью.

Вскочив с постели, отодвигаю дверцу шкафа. Присев на корточки, протягиваю руки к самой стенке шкафа, в самый дальний угол. Из-под вороха белья достаю маленький комочек ткани. Приподнимаю и расправляю его. Смотрю, словно завороженная, на футболку с разорванным воротом, хранящую его запах… Дурманящий, грешный. Запах из моих самых потаенных эротических грез. Грез, в которых даже самой себе стыдно признаться.

***

Ночь прошла на удивление спокойно. Уснуть получилось не сразу, конечно, но когда, наконец-таки, долгожданное забытье накрыло меня, стало хорошо. Разбудили меня звонкие голоса малышек, доносящиеся из коридора. Поднявшись с постели, я накинула на плечи халат и направилась к выходу, желая поскорее увидеть моих крошек.