Десять ли персиковых цветков
Шрифт:
Вдруг повисла оглушительная тишина. У меня из рук выпала чаша с вином. Я, словно со стороны, услышала свой голос:
– То море – это море Беспорочности? А твой брат… Твой брат – это наследный принц Е Хуа? Внук Небесного владыки?
Чжи Юэ, запинаясь от изумления, спросила:
– Как… Как ты узнала?
Я на нетвердых ногах бросилась прочь из чайной и лишь на улице вспомнила, что добраться до Девяти небесных сфер могу только на облаке. Я призвала облако и, пошатываясь, забралась на него. Нечаянно опустив взгляд, я увидела коленопреклоненных смертных и поняла, что призвала благовещие облака, окутанные пурпурным туманом, прямо посреди оживленной улицы.
Я летела сквозь пустоту высоко над землей, глядя на проносившиеся
Меня шатало: одна нога провалилась в пустоту, и я чуть было не упала, но меня поддержали чьи-то руки.
Над моей головой раздался голос Мо Юаня:
– Ты в самом деле такая неуклюжая, что можешь упасть даже с облака?
Повернувшись к нему, я крепко ухватилась за его ладонь, безостановочно вопрошая:
– Где Е Хуа? Наставник, где же Е Хуа?
Меж бровей Мо Юаня пролегла складка.
– Сперва вытри слезы. Я как раз хотел тебе обо всем рассказать.
Мо Юань поведал мне, как в прошлом Бог-Отец половиной своих божественных сил создал бессмертное начало, чтобы Е Хуа смог воплотиться. Когда это случилось, сила Бога-Отца никуда не исчезла, а осталась в изначальном духе Е Хуа. Мо Юань не учел, что, расправившись с четырьмя свирепыми зверями на острове Инчжоу, Е Хуа получил вторую половину божественной силы, без которой точно бы погиб.
Наверняка из-за того, что Е Хуа использовал все божественные силы, чтобы запечатать разрушительную мощь колокола Императора Востока, изначальный дух наследного принца, оказавшись меж молотом и наковальней, серьезно пострадал, из-за чего Е Хуа погрузился в глубокий сон. Однако все подумали, что души Е Хуа рассеялись, а сам он погиб. К сожалению, сам Е Хуа наверняка тоже думал, что умрет.
Мо Юань сказал, что Е Хуа должен был проспать еще несколько десятилетий, но гроб, в котором он спал, – на самом деле мощный артефакт, а море Беспорочности является не только усыпальницей рода Небесного владыки, но и священным местом силы. Враз сошлись все звезды, что позволило Е Хуа очнуться спустя всего лишь три года.
Почти все, что сказал тогда наставник, прошло мимо меня. Кажется, я услышала только его последние слова:
– Семнадцатая, Е Хуа вернулся. Он только что прибыл в Цинцю к тебе, поэтому поторопись.
В самых смелых мечтах я не могла представить, что Е Хуа правда жив. Хотя я тысячи раз беззвучно молила Небеса о чуде, в глубине души я понимала, что прошу о невозможном. Три года, как он умер. Под персиковым деревом у входа в Лисью пещеру похоронена его окровавленная одежда. Е Хуа мертв. Перед смертью он просил забыть его и жить счастливо.
Но… Мо Юань сказал, что Е Хуа очнулся, он не умер, он правда жив!
До Цинцю я добралась с трудом, по дороге упав с облака раза четыре. У ворот я сошла с облака и, спотыкаясь, побрела в Лисью пещеру. По пути мне повстречались несколько бессмертных низшего ранга, они поздоровались со мной, но я, словно не заметив их, прошла мимо. Отчего-то дрожали руки. Я боялась, что не увижу Е Хуа, боялась, что Мо Юань меня обманул.
Когда перед глазами показался вход в Лисью пещеру, я замедлила шаг. Я давно не заходила в нее с этой стороны, поэтому не знала, что персиковое дерево, которое я посадила три года назад, уже вовсю цветет. Зеленые горы, изумрудные травы, лазурные озера… Спустя три года я впервые увидела краски Цинцю.
Сквозь облака пробились солнечные лучи, запутавшись в персиковых лепестках. Окутанное золотистой дымкой персиковое дерево пламенело
Под деревом стоял молодой мужчина в черном. Наклонившись, он коснулся надгробия.
Я будто спала наяву.
Затаив дыхание, я сделала пару шагов, боясь, что желанная иллюзия рассыплется от одного неосторожного движения.
Мужчина повернулся. Поднялся ветер, персиковая дымка за его спиной пошла волной. Он слабо улыбнулся. Е Хуа был таким же красивым, как в нашу первую встречу: четко очерченные брови, чернильно-черные волосы. Персиковые лепестки осыпались ему на плечи. Мой мир сузился до его глаз и голоса.
Е Хуа протянул руку и негромко сказал:
– Цянь-Цянь, иди ко мне.
Бонусные главы
Глава 1
Испытание длиною в жизнь
В тот год на тысячу цин Нефритового пруда расцвели лотосы. Женщина, которую он любил больше жизни, на его глазах, не колеблясь, бросилась вниз с помоста для наказания бессмертных.
Рожая его, матушка мучилась схватками семь дней. Ни один юный бог не приходил в мир с такой болью. Когда он наконец родился, золотистый свет залил все тридцать шесть небес, из ущелий Восточной пустоши ввысь устремились семьдесят две пятицветные птицы, которые летали вокруг дворца его матушки в течение восьмидесяти одного дня. В последний раз такое происходило, когда родился его второй дядя, Сан Цзи. Однако тогда у покоев супруги Небесного владыки кружило всего тридцать шесть пятицветных птиц.
От радости Небесный владыка не сдержал слез и на глазах у всех подданных в тронном зале отвесил поклон Востоку, возвестив:
– Бесконечна Небесная милость, наконец в моем роду появился наследник престола!
Так Небеса избрали наследника.
Избранный Небесами принц жил в соответствии с желаниями Небесного владыки и всегда оправдывал его ожидания. Собственно, у него не было права их не оправдывать. В те времена ничто не нарушало покой трех миров, и бессмертные вели беззаботную жизнь.
Когда Е Хуа было девять лет, он выглянул за ворота отцовского дворца Преодоления духа и увидел, как маленькие небожители с двумя пучками-рожками [137] , сбившись в группки по двое-трое, гоняются за сверчками и играют в прятки. Он им страшно завидовал. Дети по природе своей склонны к играм, но он почти никогда ни с кем не играл.
Учителем принца, приглашенным Небесным владыкой, стал Совершенный человек Цы Хан [138] . Приближенный самого достопочтенного Верховного небожителя Лин Бао, он единственный во всем мире практиковал в равной степени как даосизм, так и буддизм. Каждый день в час Дракона Е Хуа относили в зал для учебы, где он должен был просидеть за книгами на большом золотом сиденье, отделанном нефритом, ровно четырнадцать часов, вплоть до часа Собаки, времени, когда, как говорят, зажигаются огни во всех домах.
137
В Древнем Китае волосы почти никогда не оставляли распущенными. У детей они собирались в два пучка цзунцзяо (кит. ??), то есть «волосы рожками».
138
Цы Хан (кит. ??) – в переводе означает «барка милосердия», т. е. любовь и милосердие Будды и бодхисаттв, которые выводят все живое из моря страданий.