Десять меченосцев
Шрифт:
Ставни подняли, в жаровню подложили угля, приготовили подушку-дзабутон. Из-за сёдзи раздался голос Дэнситиро:
– Брат здесь?
«Давно не слышал его», – подумал Сэйдзюро. Он сам вызвал Дэнситиро, но в нынешнем положении стеснялся показаться на глаза даже брату, вернее брату хотелось показываться меньше всего.
Дэнситиро вошел. Сэйдзюро попытался улыбнуться.
Дэнситиро заговорил бодро и напористо:
– Видишь, никчемный братец мигом явился на помощь. Я бросил дела и поспешил сюда. Запаслись провизией в Осаке. Потом были в пути всю ночь. Я здесь, так что не
Дэнситиро выглянул в соседнюю комнату и приказал поплотнее задвинуть сёдзи.
– Вы что, обезумели? Не видите, мой брат замерз? – заорал он во всю глотку.
Сев на дзабутон перед жаровней, Дэнситиро некоторое время молча смотрел на раненого.
– Какую позицию ты принял перед боем? Почему проиграл? Миямото Мусаси приобрел некоторую известность, но он все равно остается новичком. Как ты допустил, чтобы этот бродяга застал тебя врасплох?
В дверях появился ученик.
– Что еще?
– Сакэ готово.
– Неси сюда!
– Я поставил в соседней комнате. Вы ведь сначала примете ванну?
– И не подумаю. Тащи сакэ сюда!
– В комнату молодого учителя?
– Почему бы нет? Я не видел его несколько месяцев и хочу с ним поговорить. Пусть мы не очень дружили, но в трудную минуту никто не заменит родного брата. Вот я и выпью за его здоровье около его постели.
Дэнситиро налил чашечку, за ней другую, третью…
– Ах, как славно! – воскликнул он. – Был бы ты здоров, я тебя бы угостил.
Сэйдзюро, потеряв терпение, сказал:
– Можешь не пить здесь?
– Почему?
– Потому что мне начинают в голову приходить тяжелые мысли.
– Какие еще мысли?
– Я думаю о отце. Его угнетало то, что мы прожигаем жизнь. Много ли хорошего мы успели сделать в жизни?
– Что это с тобой, братец?
– Ты пока этого не понимаешь, но я, лежа здесь, многое передумал и пожалел о попусту растраченной жизни.
Дэнситиро рассмеялся.
– Говори только про себя. Ты всегда был впечатлительным и чувствительным парнем, именно поэтому из тебя не получился настоящий мастер меча. Если хочешь знать правду, ты совершил ошибку, согласившись на поединок с Мусаси. Дело даже не в Мусаси, просто ты не годишься для сражений. Извлеки урок из поражения и забудь о фехтовании. Я давно говорил, что ты должен отказаться от школы. Конечно, можешь оставаться главой дома Ёсиоки, и я буду сражаться вместо тебя, если кто-то настоит на поединке с тобой. Передай додзё мне! Я докажу, что способен прославить школу. Она станет более знаменитой, чем при отце. Не думай, что я хочу отобрать у тебя школу. Дай мне возможность, и я покажу, на что способен.
Дэнситиро выплеснул остатки сакэ в чашечку.
– Дэнситиро! – крикнул Сэйдзюро, пытаясь приподняться с постели. Он настолько ослаб, что не мог откинуть одеяло. Опустившись на изголовье, он протянул руку к брату.
– Осторожней, расплещешь сакэ! – заворчал Дэнситиро, перехватывая чашечку другой рукой.
– Дэнситиро, я с радостью передам тебе руководство школой, но ты должен стать и
– Хорошо, будь по-твоему.
– Не считай, что это легкая ноша. Прежде подумай. Я скорее закрою школу, чем допущу, чтобы ты повторил мои ошибки. Мы уже запятнали память отца.
– Не опережай события. Я совсем не такой, как ты.
– Обещай, что изменишь свое поведение.
– Да ладно! Я буду пить когда захочу. Если ты об этом.
– Пей под настроение, но только знай меру. Я совершил свою ошибку не из-за пристрастия к сакэ.
– Твои беды из-за женщин. Ты всегда питал к ним слабость. Когда поправишься, ты должен жениться и остепениться.
– Нет, не время думать о женитьбе, хотя я и оставлю фехтование. Есть женщина, о которой я обязан позаботиться. Мне ничего не надо, лишь бы она была счастлива. А я проживу и в лесной хижине.
– Кто такая?
– Не важно, тебе дела до нее нет. Как самурай, я должен выдержать все испытания до конца. И обязан искупить свой позор. Я могу поступиться гордостью. Забирай школу!
– Я наведу порядок, вот мое слово. Клянусь, что сниму пятно с твоего имени. Где сейчас Мусаси?
– Мусаси? – чуть не задохнулся Сэйдзюро. – Не смей даже думать о поединке с ним! Я только что просил тебя не повторять моих ошибок.
– О чем же мне тогда думать? Зачем ты позвал меня? Мы должны найти Мусаси, пока он не скрылся. Какой смысл был в спешном приезде?
– Сам не понимаешь, что говоришь, – покачал головой Сэйдзюро. – Я запрещаю тебе сражаться с Мусаси.
Дэнситиро обиделся. Он с детства ненавидел приказания старшего брата.
– А почему бы не сразиться?
На бледных щеках Сэйдзюро проступили красные пятна.
– Ты не выиграешь, – резко ответил он.
– Кто это не выиграет? – набычился Дэнситиро.
– Ты не победишь. Тебе не побить Мусаси.
– Почему?
– Ты не чета ему.
– Ерунда!
Дэнситиро притворился, будто слова брата насмешили его. Плечи Дэнситиро тряслись от смеха. Он высвободил руку, которую сжимал Сэйдзюро, и вылил в чашечку последние капли сакэ.
– Эй, кто там? – позвал он. – Сакэ кончилось!
Когда ученик принес сакэ, Дэнситиро в комнате уже не было. Сэйдзюро лежал под одеялом, уткнувшись в подушку. Ученик поправил постель.
– Позови его, – сказал Сэйдзюро. – Хочу еще кое-что сказать брату.
Сэйдзюро говорил ясно и четко. Обрадованный переменой в состоянии больного, ученик побежал на поиски Дэнситиро. Он нашел его в додзё, сидящего в окружении Уэды Рёхэя, Миикэ Дзюродзаэмона, Нампо Ёитибэя, Отагуро Хёскэ и еще нескольких старших учеников.
– Вы видели старшего брата? – обратился один из учеников к Дэнситиро.
– Только от него вышел.
– Он, верно, обрадовался, увидев вас.
– Не очень. Я торопился к нему, но стоило заговорить, как он сделался капризным и сварливым. Пришлось выложить начистоту все, что я о нем думаю. Рассорились по обыкновению.
– Ты спорил с ним? Напрасно. Он едва начал поправляться, – с упреком проговорил Рёхэй.
– Выслушай до конца!
Дэнситиро и старшие ученики держались как старые друзья. Дэнситиро, обняв Рёхэя за плечи, потряс его.