Десять правил обольщения
Шрифт:
— Думаю, тебе следует подготовиться к тому, что придется забыть здесь о твоем могуществе герцога. Каждый обитатель этого дома готов присягнуть в верности этой женщине прежде, чем королю Георгу.
«Как и я».
Лейтон встретился с ним взглядом.
— Не рассказывай сказок. Просто ты очарован этой девчонкой.
Ник вернулся к своему креслу. Слова друга все еще звучали в его ушах. «Очарован». Это слово не вполне отражало то, что он чувствовал к Изабель. Нет, после минувшей ночи. Нет, после этого утра, когда она властно распоряжалась, сидя за столом, за которым восседали многие
— Достаточно сказать, что она заслужила мое уважение и восхищение. А может, и больше.
Лейтон прищурил глаза.
— Знаешь, ты настоящий безумец, если свяжешься с ней.
— Я на ней женюсь.
— И тем не менее.
— Я сделаю это в любом случае.
Герцог кивнул, и в этот момент дверь отворилась. Ник снова встал, когда вошла Изабель, и был потрясен ее красотой. Даже в траурном платье ее изумительная фигура была неотразима — высокая, стройная, совершенная. Она на мгновение встретилась с ним взглядом, но сразу же отвела глаза, прежде чем он успел прочесть ее мысли. Так ли она околдована событиями прошлой ночи, как он?
Ник находился в своей комнате, обдумывая план увезти ее из дома на денек, когда раздался стук в дверь и Джейн объявила о прибытии Лейтона.
Как обычно, герцог явился чертовски не вовремя.
Размышления Ника были прерваны появлением Джорджианы, вошедшей в комнату вслед за Изабель. Девушка крепко сжимала руки перед собой, устремив взгляд в пол кабинета.
Лейтон выступил вперед, и когда он заговорил, голос его был полон радости:
— Джорджи…
Джорджиана подняла на него взгляд, и Ник был поражен бурей эмоций, отразившихся на ее лице, — радость, смешанная с тревогой и печалью, да, но также и с любовью. Когда Лейтон, схватив ее в медвежьи объятия, поднял над полом, она радостно воскликнула:
— Саймон!
Тяжесть, сжимавшая грудь Ника с предыдущего дня, когда ему пришлось открыть Джорджиане свою связь с герцогом, пропала при виде взаимной братской любви этих двоих. Теперь он был твердо уверен, что Лейтон не имел никакого отношения к бегству девочки на север.
Напротив, опустив ее на пол, герцог взял ее ладони в свои и сказал:
— Я так беспокоился о тебе, Джорджи. Ты должна была рассказать мне, что случилось. Клянусь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы все исправить.
При этих словах на глазах девушки показались слезы. Она вырвала ладони из его рук и отступила на шаг назад, прочь от него. Изабель оказалась рядом и обняла девушку за плечи в знак утешения и солидарности. Затем Изабель произнесла:
— Пожалуй, я распоряжусь подать чай.
Разочарование и недовольство Лейтона — неспособность ни понять, ни исправить напасть, явно угнетавшую его сестру, — снова вывели его из равновесия. Он в отчаянии вцепился обеими руками в волосы.
— Я принимаю тебя, что бы там ни было, Джорджи… что бы ни заставило тебя бежать в Йоркшир. Я могу все уладить.
Она встретила его взгляд с твердостью королевы.
— Не думаю, что сможешь, Саймон. Я очень рада, что ты пришел искать меня. Счастлива, что повидалась с тобой. И еще более счастлива
— Глупости, — усмехнулся Лейтон. — Ты сестра герцога Лейтона и заслуживаешь жизни, достойной герцогини.
Слабая улыбка заиграла на губах Джорджианы:
— А что заставляет тебя думать, что здесь я живу не такой жизнью?
— Ради всего святого, Джорджиана! Только взгляни на это место.
— Мне здесь нравится. И леди Изабель великодушно предложила мне место.
— Место? — с недоверием спросил Лейтон, лицо которого выражало откровенное недовольство.
Девушка утвердительно кивнула:
— Гувернантки графа.
— Гувернантки? — возмутился герцог. — Ты хочешь сказать, что служишь здесь по найму?
Тут решила вмешаться Изабель:
— Это не совсем служба, ваша светлость.
— Да? И что же это такое, леди Изабель?
— Это скорее желание каждого обитателя Таунсенд-Парка делать то, что они умеют, для блага всего сообщества.
Герцог вконец потерял терпение:
— Это просто смешно. Ты отправляешься в Лондон вместе со мной.
Джорджиана взглянула на Изабель, и та молча кивнула в знак поддержки. Девушка глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и сказала:
— Нет. Я не поеду.
Лейтон сердито нахмурился:
— Боюсь, у тебя нет выбора. Я твой старший брат и опекун.
— Саймон! — Голос девушки звучал ласково, полный сестринской любви. — Я знаю, что ты беспокоишься обо мне. Знаю, что ты хочешь, чтобы я вернулась домой. Но пожалуйста, пойми, что я не могу. Только не сейчас. Мне нравится здесь. Я чувствую, что здесь мое место. Здесь я в безопасности.
Внезапно герцог поднял голову:
— Скажи мне, что случилось.
В голосе его слышалось отчаяние, сложная гамма переживаний, и Нику он показался более человечным, более способным к сочувствию, чем когда-либо прежде. Внезапно Ник понял, что им с Изабель больше не место в этой комнате. Взглянув на Джорджиану, он заметил слезы на ее глазах, дрожащую нижнюю губу и решил действовать.
Встретив смущенный взгляд Изабель, он увидел, что она тоже сознает интимный характер этого момента.
— Пришло время вам двоим поговорить без свидетелей, — сказал Ник, пересек комнату, взял под руку Изабель и повел к двери. — Мы подождем вас снаружи.
Ни брат, ни сестра не ответили, застыв без движения, пока Ник с Изабель покидали комнату.
Когда дверь захлопнулась, Изабель повернулась к Нику, глядя на него с беспокойством.
— Что он сделает?
Ник немного подумал, прислонившись к перилам широкой каменной лестницы, расположенной в центре холла. Лейтон был слишком добропорядочным. Вел себя степенно, не поддаваясь соблазнам, избегая всего, что могло бросить тень на его имя. Всегда относился с презрением к бесчестным поступкам других. Когда близнецы Сент-Джон в начале года получили известие, что из Италии приезжает их сводная сестра, от внимания Ника не ускользнуло, что на светских мероприятиях Лейтон старался держаться от них подальше.