Десять правил обольщения
Шрифт:
— Закурим. Я не стану с тобой спорить.
Ник поднял на него взгляд:
— Ты тоже осел, знаешь ли.
— Думаю, да. — Герцог тяжело вздохнул. — Дьявольщина! Беременна. Ей всего лишь семнадцать. Она даже не выезжала в свет.
— Она хорошая девочка, Лейтон, и не заслуживает твоего гнева.
— Не хочу даже думать о ней. — Тон его не допускал возражений. После непродолжительного молчания герцог добавил: — Значит, ты влюблен в эту леди.
Ник откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. Конечно, он в нее влюбился. Она
Герцог разглядывал свою сигару некоторое время. Потом достал из кармана часы, справляясь о времени.
— Должен напомнить тебе, что, поскольку девушка в трауре, необходимо получить специальное разрешение.
— Это означает, что мне придется отправиться в Йорк.
— Тебе здорово повезло. Ведь я случайно знаком с тамошним архиепископом.
Ник хмуро посмотрел на него:
— О да, Лейтон. Мне необычайно повезло, что ты заявился сюда.
Глава 20
Это была не та свадьба, о которой можно мечтать.
Ник вернулся ранним утром после бессонной ночи в седле — сначала в Йорк за специальным разрешением, а затем обратно с заездом в Данскрофт, чтобы разбудить городского священника и доставить в Таунсенд-Парк для проведения церемонии. Он еле выкроил время, чтобы переодеться. Насколько могла судить Изабель по его внешности, темные круги под глазами указывали на то, что он не сомкнул глаз после их последней встречи. Подтверждением этому служил и охрипший голос, которым он произносил свои брачные обеты.
Они обвенчались в кабинете графа. Лара и Рок были свидетелями. Скромная церемония прошла быстро и формально, как они объяснили священнику, чтобы не оскорбить память отца.
Святой отец не возражал — так его впечатлило специальное разрешение, подписанное собственноручно Йоркским архиепископом.
Изабель тоже не возражала.
В конце концов, это было единственно возможное решение.
Итак, они поклялись любить и почитать друг друга, хранить взаимную верность. И когда Ник наклонился поцеловать ее, Изабель слегка повернула голову, так что, к ее облегчению, поцелуй пришелся в уголок рта.
Потому что ей казалось, что она не вынесет прикосновения его губ к своим губам в этот момент, когда они сочетались браком лишь в силу сложившихся обстоятельств.
Изабель покинула дом, как только уехал священник, и отправилась бродить по полям к западу от поместья. Она блуждала там некоторое время — может, многие часы, — размышляя о происшедшем.
Она наблюдала множество браков за свою жизнь: брак по любви, закончившийся унылым одиночеством; брак с целью убежать, обернувшийся отчаянием и безысходностью; брак по обязанности, который так и не перерос во что-то большее.
В те редкие моменты, когда Изабель позволяла себе мечтать о свадьбе, она представляла себе брак, где не было места отчаянию, одиночеству
Но если быть честной с собой, всего пару дней назад она верила, что ее союз с лордом Николасом может перерасти в любовь.
Его полное имя было Николас Рейфел Дориан Сент-Джон.
Вот и все, что она с уверенностью могла сказать о своем новом женихе.
Поднявшийся ветер шелестел в вереске, и длинная трава хлестала Изабель по ногам, когда она шагала все дальше и дальше к границам земель Таунсендов — земель, принадлежавших ее семье на протяжении многих поколений.
Земель, которые будут сохранены для будущих поколений благодаря тому, что она сделала сегодня утром.
Не такая уж она эгоистка.
Изабель закрыла глаза при этой мысли. Когда она снова открыла их, то заметила разрушенный участок изгороди, опоясывавшей западный край их владений. Еще одна брешь, требующая починки.
Она не хотела выходить за Ника из-за денег. Или ради защиты. Или по настоянию герцога Лейтона. Но, несомненно, отчасти ей этого хотелось.
Хотелось ли?
— Нет, — прошептала она, и ветер унес это слово, сразу же затерявшееся в тростниках.
Она хотела выйти за него замуж, потому что он был небезразличен ей. И потому что она небезразлична ему.
Но теперь уже слишком поздно.
Ей вспомнился вчерашний день, очень далекий сейчас — отдаленное прошлое. Она отказала, когда он сделал предложение, и он представил дело так, будто она отчаянно нуждается в нем. Будто бы они не выживут, если он не спасет их. Будто бы их время истекло.
«И он был прав».
Изабель смахнула слезу со щеки. Она уже не могла сама справляться со всем. И была страшно напугана тем, к чему это ведет.
Кто она, если больше не хозяйка Таунсенд-Парка, хранительница Минерва-Хауса, та, кто отвечает за все, к кому обращаются все остальные?
Кем она тогда станет?
— Изабель! — Громкий окрик, сопровождаемый стуком копыт, вырвал ее из задумчивости. Она обернулась и увидела Ника, мчавшегося прямо на нее верхом на своем сером коне. Она застыла на месте, а он натянул поводья и спрыгнул на землю, прежде чем конь остановился. Приблизившись, он поймал ее взгляд, воскликнув:
— Я везде тебя искал.
— Я просто гуляла, — ответила она, пожав плечами.
— Слишком долгая прогулка для невесты в день свадьбы. Ты замыслила побег?
Она не улыбнулась этой шутке.
— Нет, милорд.
Он молча вгляделся в ее лицо.
— Ты несчастлива.
— Нет, милорд. — Она покачала головой. Слезы хлынули из глаз.
— Я слышал, что невесты плачут в день свадьбы, Изабель, но всегда считал, что это слезы радости. — Он внимательно посмотрел на нее, а затем нежно обнял и прижал к груди. — Скажи мне «милорд» еще только раз, и я не стану чинить твою изгородь, в которой огромнейшая дыра, если ты не заметила.