Десять вещей, которые мы сделали…
Шрифт:
Все рассмеялись, но Ви еще не закончила.
– Я тебя умоляю!.. Даже если бы ты с кем-то встречался, все равно не отказался бы от незнакомой голой красотки в твоей постели.
– Еще как отказался бы! – с притворным возмущением воскликнул Дин.
– Я люблю тебя, малыш, но ты бы не отказался.
Ноа закатил глаза.
– Давайте играть дальше, – чувствуя напряжение, сказала я. – Кто следующий?
– Звонят, – оповестила нас Корин.
Где-то вдалеке действительно звонил телефон. Мой телефон. Черт, он остался внизу. Все мои друзья здесь. А значит, это могли звонить мама, папа или Мэтью. Но мама и Мэтью уже должны
Я извинилась и помчалась вниз по лестнице.
Когда мобильный оказался у меня руках, он уже не звонил. Я проверила список входящих звонков. Папа. Три раза. Ой-ой. Я уже почти нажала кнопку вызова, когда телефон зазвонил снова.
Опять папа.
– Привет, – ответила я.
– Я уже собирался лететь обратно. Все в порядке?
У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди.
– Нет! Да! То есть все в порядке! Я просто была наверху. Не слышала телефон.
– Думаю, тебе стоит всегда держать его при себе. Тогда ты сможешь в любой момент связаться с нами. Или мы с тобой.
– Ты хочешь, чтобы я носила телефон на поясе? Люди будут думать, что я наркодилер. – О, кстати, один наркодилер (наверное) сейчас сидит наверху!
– Эйприл, это не смешно. Если я звоню, но никто не берет трубку, я волнуюсь. Я ведь отец. Мне можно.
– Ладно, ладно. Я всегда буду брать телефон с собой.
– В следующий раз, если не возьмешь трубку, я позвоню в полицию.
– Папа! Это же бред! А если я буду в душе? Как-то не хочется, чтобы полиция вломилась в дом из-за этого.
– Тогда отвечай на звонки.
Смотри выше.
Через две минуты я вновь сидела на диване между Ноа и Мариссой. Джоанна, сидящая рядом с Ноа, подняла свой бокал.
– У меня никогда не было домашних животных.
– А мышь считается? – спросил Дин.
Хадсон простонал.
– Микеланджело! Он полгода жил у тебя в шкафу!..
– Ты не мог его поймать? – спросила Ви.
Хадсон рассмеялся.
– Убить своего питомца?
Ви хлопнула рукой по дивану.
– Почему я никогда не слышала об этом?!
Дин вздохнул.
– Детка, это было еще до твоего рождения.
– У Ноа клевая собака, – сказала Корин, и я начала ее немного ненавидеть.
– Спасибо, – сказал Ноа и положил ладонь на мое колено. – У Эйприл была клевая кошка.
– Была? – спросил Хадсон. – Это как-то… грустно.
– О, Либби не умерла, – положив свою ладонь поверх ладони Ноа, быстро сказала я. – Когда мама уезжала в Париж, она не смогла взять ее с собой из-за каких-то проблем на таможне. А мачеха не любит кошек, так что… нам пришлось отдать ее.
– И все равно грустно, – сказал Хадсон.
Я взглянула на него. Он смотрел прямо на меня. Эти глаза… Вау.
– Так и есть, – ответила я, гадая, что именно он имел в виду – то, что у меня забрали кошку, или то, что мама переехала в Париж.
Ноа развернул свою руку так, чтобы наши пальцы соприкасались. От вина моя ладонь была липкой.
Дин вновь поднял бокал.
– Так и быть, буду следовать правилам этого дома. Я никогда не встречался ни с кем, кто находится в этой комнате. – Он придвинулся ближе к Мариссе. – Но, может быть, чуть позже я еще выпью за это?
Все засмеялись, включая Мариссу.
Ноа выпил. Я выпила.
Корин выпила. И улыбнулась.
Ноа слегка покраснел.
Это случилось летом после девятого класса, когда я отправилась с мамой во Францию. Они переезжали. Я ехала погостить.
Перед моим отъездом у нас с Ноа состоялся «разговор». Мы не расставались, но сошлись на том, что если летом что-то случится, это не станет трагедией. Тогда это так казалось логичным. По крайней мере, мне. Мы с Ноа встречались меньше восьми месяцев, я на целых два месяца собиралась в Европу и решила, что там наверняка найдутся симпатичные европейские мальчишки, с которыми можно будет пофлиртовать. Мне хотелось приключений. Нам было всего пятнадцать лет, и казалось глупым оставаться в официальных отношениях на все лето. Мы бы только обижались друг на друга и все такое.
Конечно же, когда я оговаривала возможность встречаться с другими, то представляла, что делать это буду именно я. Не он. И уж точно не с кем-то из нашей школы.
Не думала, что буду скучать по нему так сильно, как потом скучала.
Я думала: Франция! Романы! Шоколад! Французские мальчики будут целовать меня на Эйфелевой башне! Я не ожидала, что почувствую себя не в своей тарелке. Не думала, что языковой барьер станет серьезным препятствием. Не могла представить, что мать и брат с таким рвением займутся обустройством новой жизни, что у них не останется времени на меня. Не ожидала, что наши с Ноа электронные письма и телефонные звонки окажутся жизненно важными. Мы разговаривали каждый вечер, и я решила, что он, ожидая моего возращения, чувствовал себя таким же одиноким. Я всегда звонила ему перед тем, как лечь спать – в Уэстпорте в это время было около пяти вечера. И ни разу он не сказал: «О, кстати, никогда не догадаешься, где только что побывал мой язык! Во рту Корин!» Мы спланировали наш вечер в день моего возвращения.
Пока меня не было, Пенни распаковала все мои вещи, перевезенные из маминого дома: одежду, книги, керамическую подставку для ручек… Все было аккуратно разложено по различным предметам мебели, принадлежавшим папе и Пенни. Я сидела на кровати с балдахином, которую выбрала для меня Пенни, когда они с папой только въехали, и оглядывала комнату, чувствуя себя одновременно скованно и комфортно. А потом бросилась в душ, чтобы подготовиться.
Когда Ноа остановил свой велосипед на нашей подъездной дорожке, я выбежала на улицу и поцеловала его еще до того, как он слез с него.
Мы встретились с нашими друзьями на пляже Компо-Бич. Корин тоже была там. Я ничего не замечала. Была приветливой и милой, но внутренне ликовала: ведь я только что вернулась из умопомрачительного путешествия во Францию, а они… А что они делали все лето? Зависали в торговом центре? Очень оригинально. Я встряхивала по-французски уложенными волосами, а моя сияющая кожа говорила сама за себя. С романом на каникулах не задалось, зато я вернулась из Франции горячей красоткой. Пока мама и брат обустраивались, я загорала на заднем дворе или гуляла. Кожа приобрела ровный загар, у меня была классная стрижка, и, несмотря на съеденные килограммы французского хлеба и сыра бри, моя фигура осталась стройной. Чтоб вы знали, француженки не толстеют.