Десятка Лоу
Шрифт:
— Беги!
Ветер гнал нас вперед, и я уже видела ржавые доки и темный силуэт «Чарис», Чуму, затаскивающую Пегги за здания порта, и испуганного Коня, который стоял в дверях, прижимая к себе металлического пса.
Другие команды, ночевавшие в порту, включились в бой, решив, что на них напали. Отдельные выстрелы переросли в шквал огня, встречающий несущихся из пылающего городка Миротворцев.
Пули свистели у нас над головами, я поравнялась с Генералом, и мы рухнули под металлические листы галереи. Она тяжело дышала, глаза странно блестели.
— Лейтенант Окмалги! — крикнула она. — На шесть часов работают снайперы. Нам надо отвлечь огонь на себя, чтобы прикрыть санитарную команду.
— Генерал? — воскликнула я. Но она была не здесь. Она сейчас вела прошлую битву на какой-то отдаленной планете. Девочка ощупала свою грудь.
— Где патроны? Лейтенант, отправьте вестового к снабжению, мы заминируем сектор, чтобы дать им время на отступление.
Пули молотили по металлическим листам у нас над головами.
— Генерал, надо бежать!
— Мы никогда не бежим, — обливаясь потом, Габриэлла встала и начала стрелять.
Разрядив бластер прямо в нос жука, она триумфально закричала, наблюдая, как машина врезалась в ограждение порта.
Времени больше не оставалось. Я подхватила Генерала под локоть и потащила ко входу в порт, несмотря на ее крики про нарушение субординации. И с огромным облегчением увидала, что остальные уже стоят возле «Чарис» и Пегги лежит внутри.
— Сайлас! — крикнула я. — Вытаскивай нас отсюда!
Его рубашка была залита кровью из пореза на голове, но он кивнул и кинулся в рубку. Пули забарабанили по обшивке корабля, что-то разлетелось.
— Отребье с Окраин! — заорала Генерал.
— Черт, — воскликнула Фалько, когда вспышки выстрелов стали более упорядоченными. — Они нас поймали!
Я поглядела наружу. Рядом с доком работал мощный генератор, и я проследила взглядом, куда идут провода: под песком лежали гравитационные маты, удерживая «Чарис» у земли.
В глубине корабля ожили двигатели. Генерал начала стрелять, и металлическое покрытие галереи взорвалось искрами металла.
Снова, рассеивая дым, они ворвались в мое сознание, разворачивая дорожки возможностей. Тысячи разных версий с одним жутким концом: пустыня, мои друзья лежат замертво, существо с моим лицом протягивает руку со скальпелем…
Я отогнала видение. Корабль подергивался, прижатый к земле гравитационными матами, Фалько кричала, Генерал молотила об стену разряженный бластер. К кораблю сквозь дым шел шериф, поднимая пистолет.
Я выпрыгнула наружу.
Вслед что-то кричали, но я не разбирала слов. Я со всей силы пнула генератор. Маты удерживали ревущий корабль, скоро он перегреется, подойдут Миротворцы, и все будет кончено.
Отодрав металлическую крышку, я нашла выключатель. В пяти метрах от меня из дыма возникла фигура Жолифе, его ствол был направлен прямо мне в сердце.
Поздно.
Я дернула выключатель, и «Чарис» прыгнула вверх, и в этот
Ветер нес меня в своей пасти. Я чувствовала, как он проходит сквозь меня бесконечным выдохом. Может, когда он выдохнет весь воздух, наступит конец света? Или его начало?
Я не двигалась. Ветер вел себя как кот: мягко сжимал в челюстях, не причиняя вреда, до тех пор пока я не напомню ему о своем быстром сердцебиении и тонкой, легко рвущейся коже. Но она уже разорвана, и боль подкатывает быстрыми красными волнами. Это ветер?
Нет. Ветер безжалостен, но у него нет кулаков. Это люди. Воспоминания путались, но я помнила лица, грязные, обожженные, фибергласовые зубы, испачканные в крови бронежилеты. Ботинки с металлическими носами, которые били меня в живот, выбивая на песок желчь и кровь. Кулаки, задубевшие от солнца пустыни, которые ударялись о мое лицо и голову до тех пор, пока я не прекратила сопротивляться, пока не сосредоточилась на одном желании: стать подобной им, такой же бестелесной и неприкасаемой.
Но они не забрали меня к себе. Они поставили меня на эту дорожку, вымощенную зубами, когтями и сгустками крови, и пировали, довольные своим выбором. Последнее, что я помню, — лицо склонившегося надо мной человека, который дошел до конца мира и потерял свою душу, не зная, что превратился в пустую оболочку, в которой остались лишь страх и порок, пустую оболочку из грязных окровавленных бинтов.
Он улыбнулся и поставил ногу мне на плечо.
Я попыталась открыть глаза. Послушался только один. Второй остался без движения. Ветер облизал мое глазное яблоко, наслаждаясь соленой влагой.
Подо мной был песок. Песок и тень, как от огромной птицы. Я попыталась поднять руку, чтобы коснуться ее, но острая боль пронзила все тело, и я снова провалилась в забытье. Увы, вскоре я очнулась и поняла, где нахожусь.
Я лежала в плотной сетке из толстого кабеля, спеленатая, как туша, раскачиваясь в воздухе. Где-то внизу подо мной неслась пустыня. Я потихоньку начала осматривать себя.
Передняя часть куртки пропиталась кровью и затвердела. Куртка Сайласа. Когда я попыталась пошевелиться, меня пронзило болью, и на куртке проступила свежая кровь. Я осторожно ощупала грудь.
Шериф не попал мне в сердце, но рана на плече оказалась глубокой и рваной. Старая металлическая пуля, медленная и грязная, не настолько обжигающая, как разряд бластера. Из отверстия сочилась кровь. Без перевязки я умру.
Я отвернулась, несмотря на боль в шее. Попыталась разлепить губы, но они спеклись кровяной коркой. Сколько времени прошло с тех пор, как я встала с постели Сайласа? Как мы бежали из Доли Ангелов?
Я ощупала свою одежду. Из карманов вытащили все, что могло хоть как-то пригодиться. Единственное, что нашлось, — маленький костяной игральный кубик. Сжав его в кулаке, я закрыла глаза.