Детектив США. Выпуск 9
Шрифт:
— Подождите минутку, — резко сказала миссис Грейсон. — Мы ни разу не видели эту девушку. Но я помню, что у нее было красивое имя. Дайте мне одну минуту, и я вспомню.
Мы дали ей одну минуту.
— Милдред, а как дальше, не помню, — сказала она, лязгнув зубами.
Я сделал глубокий вдох.
— Может, Милдред Хэвиленд, миссис Грейсон?
Она радостно улыбнулась и кивнула:
— Да, конечно, Милдред Хэвиленд. А ты разве не помнишь, Юстас?
Нет, он не помнил. Он глядел на нас, как конь, забредший не в
— Какое это имеет значение?
Но я еще не кончил со своими вопросами:
— Вы сказали, что Тэлли маленький человек. А может, это был верзила с грубым голосом и властными манерами?
— О нет, — сказала миссис Грейсон, — мистер Тэлли не выше среднего роста, средних лет, шатен, с очень спокойным голосом. У него вечно было какое-то озабоченное выражение лица.
— Я вижу, у него были для этого все основания, — сказал я.
Грейсон протянул мне свою костлявую руку, и я пожал ее. Ощущение было такое, будто я поздоровался с вешалкой для полотенец.
— Если вы доберетесь до него, — сказал он и жестко сомкнул рот вокруг чубука трубки, — приходите со счетом. Разумеется, я имею в виду Элмора.
Я сказал, что понимаю, кого он имеет в виду, но счета не будет.
Я удалился по безмолвному коридору. Автоматический лифт тоже был отделан красным плюшем. В нем стоял какой-то древний аромат — я бы назвал его «Чаепитием трех вдов».
23
Дом на Уэстмор-стрит — маленькое каркасное бунгало, спрятавшееся за дом побольше. Я не нашел на нем номера, но рядом с дверью дома, что перед ним, было по трафарету выведено число 1618, освещенное тусклой лампочкой. Узкая бетонная дорожка под самыми окнами вела от него к заднему дому. На крошечной веранде бунгало стояло одинокое кресло. Я поднялся на веранду и позвонил.
Звонок прозвучал не очень далеко. Входная дверь за решеткой была открыта, но свет не горел. Ворчливый голос спросил из темноты:
— Чего надо?
— Мистер Тэлли дома? — спросил я в темноту.
Голос стал плоским, бесцветным:
— Кто его спрашивает?
— Один приятель.
Женщина, сидевшая дома впотьмах, издала неопределенный горловой звук, возможно, выражающий веселье. Но, возможно, она просто прочистила горло.
— Ну ладно, — сказала она. — Сколько у вас там?
— Это не счет, миссис Тэлли. Вы, я полагаю, миссис Тэлли?
— Ох, уходите и оставьте меня в покое, — сказал голос. — Нету здесь мистера Тэлли. Не было его здесь. И не будет.
Я уткнулся носом в жалюзи и попытался заглянуть в комнату. Я сумел различить неясные очертания мебели. Там, откуда доносился голос, вырисовывались очертания кушетки. На ней лежала женщина. Похоже, она лежала на спине и глядела в потолок. Она лежала совершенно неподвижно.
— Тошно мне, — сказал голос. — Хватит с меня неприятностей. Уходите, оставьте меня.
— Я
Небольшая недвижимая тишина, потом вздох.
— Не знаю таких.
Прислонившись к раме дверной решетки, я оглянулся на узкую дорожку, ведущую к улице. У дальнего тротуара стояла машина со включенными подфарниками. Но это была не единственная машина в этом квартале.
— Нет, вы их знаете, миссис Тэлли. Я работаю на них. Они все еще землю роют. А как насчет вас? Вы не хотите отыграться?
— Я хочу, чтобы меня оставили в покое, — сказал голос.
— Мне нужна информация, — сказал я. — И я намерен получить ее. Без лишнего шума, если удастся. Но можно и с шумом, если никак нельзя иначе.
— Что, еще один фараон? — сказал голос.
— Вы отлично знаете, что я не фараон, миссис Тэлли. Грейсоны не стали бы разговаривать с фараоном. Позвоните им, спросите.
— Я их знать не знаю, — сказал голос. — А если б и знала, у меня нет телефона. Убирайся, фараон. Мне тошно. Мне уже месяц как тошно.
— Моя фамилия Марлоу, — сказал я. — Филип Марлоу, частный сыщик из Лос-Анджелеса. Я разговаривал с Грейсонами. У меня уже есть кое-что, но я хочу поговорить с вашим мужем.
У женщины на кушетке вырвался глухой смешок, с трудом долетевший до меня.
— У вас есть кое-что. Мне это знакомо. Боже, до чего мне это знакомо. У вас есть кое-что. У Джорджа Тэлли тоже было кое-что — кое-когда.
— Он может отыграться, — сказал я, — если правильно разыграет свои козыри.
— Если дело стало за этим, можете списывать его хоть сейчас.
Я прислонился к косяку и поскреб подбородок. Кто-то там, на улице, включил карманный фонарь. Не знаю, зачем. Потом опять выключил. По-моему, это около моей машины.
Бледное пятно лица на кушетке колыхнулось и исчезло. Его место заняли волосы. Женщина повернулась лицом к стене.
— Я устала, — теперь голос, отраженный от стены, звучал приглушенно. — Я так чертовски устала. Уходите, мистер. Будьте человеком, уходите.
— Небольшая сумма денег никак не поможет?
— Вы чувствуете запах сигарного дыма?
Я принюхался, запаха сигарного дыма не почувствовал и сказал:
— Нет.
— Они были здесь. Они были здесь два часа. Господи, я устала от всего этого. Уходите.
— Послушайте, миссис Тэлли…
Она перевалилась на кушетке, опять возникло расплывчатое пятно ее лица. Я почти видел ее глаза, хотя и неясно.
— Нет, это вы послушайте. Я вас не знаю. Я вас знать не хочу. Мне нечего вам сказать. А если б и было, не сказала бы. Я живу здесь, мистер, если это можно назвать жизнью. По крайней мере, для меня это ближе всего к жизни. Я хочу хоть немного покоя и тишины. А теперь уходите и оставьте меня в покое.
— Впустите меня в дом, — сказал я. — Мы можем все обговорить. Думаю, я сумею доказать вам…