Детектив США. Выпуск 9
Шрифт:
— Мы не хотим говорить об этом, — тут же сказал Грейсон. — Для нас это слишком болезненная тема.
Вместе с ними я помолчал со скорбным видом, потом сказал:
— Я вас не порицаю и не хочу хитрить с вами. Но мне хотелось бы связаться с человеком, которого вы наняли, чтобы расследовать это дело.
Они опять обменялись взглядами. На этот раз миссис Грейсон не подавала знаков.
— Зачем? — спросил Грейсон.
— Пожалуй, мне лучше ввести вас в курс моего нынешнего дела.
Я рассказал им о поручении Кингсли, не упоминая его имени. Рассказал про вчерашний
Грейсон резко спросил:
— Вы хотите сказать, что не были знакомы с доктором Элмором, не вступали с ним в какой-либо контакт, и тем не менее он вызвал полицейского, потому что вы стояли перед его домом?
— Совершенно верно, — ответил я. — Правда, я стоял перед его домом не меньше часа. То есть, не я, а мой автомобиль.
— Это очень странно, — сказал Грейсон.
— Должен сказать, это очень нервный человек, — сказал я. — И Дегармо спросил, не наняли ли меня ее родители, — имея в виду родителей вашей дочери. Похоже на то, что он все еще не чувствует себя в безопасности, вы не считаете?
— В безопасности перед чем?
Он сказал это, не глядя на меня. Он медленно разжег свою трубку в очередной раз, потом примял табак концом большого металлического карандаша и опять разжег ее.
Я молча пожал плечами. Он быстро посмотрел на меня и отвел глаза. Миссис Грейсон не глядела на меня, но ее ноздри подрагивали.
— Как он узнал, кто вы такой? — спросил вдруг Грейсон.
— Записал номер машины, позвонил в автоклуб, поискал фамилию в телефонной книге. По крайней мере, я бы действовал так же, и я видел сквозь окно некоторые его действия.
— Значит, полиция работает на него, — сказал Грейсон.
— Не обязательно. Если в тот раз они допустили ошибку, они не захотят, чтобы она всплыла сейчас.
— Ошибку! — он рассмеялся чуть ли не с визгом.
— О’кей, — сказал я. — Тема болезненная, но немного свежего воздуха ей не повредит. Вы всегда считали, что он убил ее, не так ли? Потому и наняли того сыщика.
Миссис Грейсон стрельнула в меня глазами, опустила голову и свернула очередную пару заштопанных носков.
Грейсон молчал.
— Были какие-то доказательства, — спросил я, — или просто он вам не понравился?
— Доказательство было, — сказал Грейсон горько и с внезапной отчетливостью, словно он наконец-то решился заговорить об этом. — Несомненное доказательство. Так нам и было сказано. Но мы его не получили. Об этом позаботилась полиция.
— Я слышал, этого парня арестовали и посадили за вождение в пьяном виде.
— Вы правильно слышали.
— Но он так и не сказал вам, чем он располагал.
— Нет.
— Не нравится мне это, — сказал я. — Можно подумать, что парень не решил тогда, использовать ли свою информацию в вашу пользу или вымогать деньги у доктора.
Грейсон опять посмотрел на жену. Она спокойно сказала:
— На меня мистер Тэлли не произвел такого впечатления. Это был спокойный, скромный маленький человек. Но я понимаю, что все мы можем ошибаться.
— Значит, его фамилия Тэлли. Это один из вопросов, которые я надеялся выяснить
— А что еще вы хотели узнать? — спросил Грейсон.
— Как мне найти Тэлли — и на чем основывались ваши собственные подозрения. Вы должны были что-то заподозрить, иначе вы не стали бы нанимать Тэлли; вы должны были дать ему понять, что для расследования действительно существуют основания.
Грейсон скупо улыбнулся, поджав губы. Он поднял руку к своему крошечному подбородку и потер его длинным желтым пальцем.
— Наркотики, — произнесла миссис Грейсон.
— Вот именно, — подхватил Грейсон, как будто это единственное слово поднимало невидимый семафор. — Элмор наживался и, без сомнения, наживается на инъекциях наркотиков. Наша дочь говорила нам об этом. В том числе и в его присутствии. Ему это не нравилось.
— Что вы имеете под этим в виду, мистер Грейсон?
— Я имею в виду, что доктор Элмор в основном обслуживал людей, живущих на грани нервного коллапса из-за пьянства и прочих излишеств. Людей, которым все время приходится давать успокаивающие средства и наркотики. Наступает этап, на котором этичный врач отказывается иметь с ними дело и направляет их в лечебницу. Но к таким, как доктор Элмор, это не относится. Они будут удовлетворять желания своих пациентов, пока им за это платят, пока пациент жив и относительно в своем уме, даже если в результате подобных «услуг» он или она становятся неизлечимыми наркоманами. Весьма доходная практика, — чопорно сказал он, — но, могу себе представить, и весьма рискованная для доктора.
— Несомненно, — сказал я. — Но тут пахнет большими деньгами. Вы знали человека по имени Конди?
— Нет. Но мы знали, кто он такой. Флоренс подозревала, что это один из источников снабжения Элмора наркотиками.
— Возможно, — сказал я. — Наверное, Элмор не хотел выписывать слишком много рецептов на получение наркотиков. А Лейвери вы знали?
— Ни разу его не видели. Но мы знаем, что он собой представляет.
— Вам никогда не приходило в голову, что Лейвери мог шантажировать Элмора?
Для Грейсона эта мысль оказалась неожиданностью. Он провел рукой по голове, по лицу, уронил ее на свое костлявое колено и покачал головой:
— Нет. Да и с какой стати?
— Он первым нашел тело, — сказал я. — То, что выглядело подозрительным в глазах Тэлли, мог заметить и Лейвери.
— Значит, Лейвери способен на такие вещи?
— Не знаю. У него нет видимых средств к существованию. Он не работает, зато усердно вращается в обществе, особенно в женском.
— Это идея, — сказал Грейсон. — И такого рода делами можно заниматься почти незаметно для других. — Он криво усмехнулся. — Я в своей работе тоже натыкался на следы такой деятельности. Необеспеченные займы, давно выпущенные в оборот. Инвестиции, за которыми на первый взгляд не стоит реальный капитал, сделанные людьми, от которых трудно ожидать такого. Безнадежные долги, явно подлежащие списанию, но не списанные из страха перед проверкой людьми из службы подоходных налогов. О да, мне трудно объяснить вам смысл этих махинаций, но заниматься ими не так уж трудно.