Детектив США. Выпуск 9
Шрифт:
Я направился к выходу.
— Не торопитесь, Лэм, — окликнула она. — Вы можете получить работу.
— Уже не нуждаюсь.
— Не будьте глупцом. Повернитесь и посмотрите мне в глаза. Вы ведь врали мне?
Все, черт возьми! Место плакало. Я обернулся и посмотрел ей прямо в лицо.
— Да, — сказал я, — я говорил неправду. У меня такая привычка. Довольно странная, конечно, и тем не менее: я бы хотел, чтобы во лжи меня уличали все-таки в более тактичной манере.
— В тюрьме не сидели?
— Не доводилось.
— Вернитесь сюда и присядьте.
Стремление хоть
— А теперь расскажите мне правду, — сказала она.
— Мне двадцать девять, — начал я. — Родители умерли. Образование среднее — колледж закончил. Умен. В разумных пределах. Готов выполнять едва ли не любую работу. Крайне нуждаюсь в деньгах. Если дадите место, выкажу максимум усилий, прилежания и послушания.
— Это все? — спросила она.
— Все.
— Как вас зовут?
Я улыбнулся.
— Значит, Лэм — не настоящая ваша фамилия?
Я ответил:
— Я сказал правду. Если вы пожелаете, я мог бы продолжать говорить… Я очень хорошо умею это делать.
— Могу себе представить. А теперь скажите, что конкретно изучали в колледже?
— Разве это существенно?
— Я не уверена, что не ошиблась, — сказала она, — но судя по тому, как вы отвечали на мои вопросы о вашем образовании, я невольно пришла к выводу, что вы врете. Вы никогда не учились в колледже. Я угадала?
— Да.
— И, разумеется, у вас нет никакого диплома?
— Нет, диплом у меня есть.
— Вас не исключили?
— Нет.
Она поджала губы.
— Вы хоть немножко разбираетесь в анатомии?
— Самую малость. Собственно, почти никак.
— Так что же вы тогда изучали в колледже?
— Хотите, чтобы я сымпровизировал? — спросил я.
— Нет, — сказала она. — То есть да, но не сейчас… в нашем ремесле просто необходимо уметь врать. К тому же — врать убедительно. Мне не понравилось, как вы это сделали в начале нашей беседы. Очень неубедительно.
— Сейчас я говорю чистую правду, — заметил я.
— Повремените с этим. Лучше поврите мне немножко.
— На какую тему?
— На любую, — сказала она, — только так, пожалуйста, чтобы звучало убедительно. Сначала дайте общую схему, а потом наполните ее конкретикой. Итак, что вы изучали в колледже?
— Половую жизнь микробов, — сказал я. — И по сей день ученые рассматривают проблему размножения микробов только в плане их воздействия на организмы морских свинок, но никто пока еще не задавался целью выяснить отношение к этому вопросу самих микробов. Теперь, когда я касаюсь половой жизни микробов, вы, несомненно, склонны толковать эту тему, исходя из вашего собственного…
— Ни из чего я не исхожу, — перебила она.
— … взгляда на жизнь, — безмятежно продолжал я, не реагируя на ее реплику. — Так вот, при наличии стабильно одинаковой температуры
Она подняла вверх руку и двинула ее внутренней стороной ладони в мою сторону, точно хотела затолкать эту пространную тираду обратно мне в рот.
— Довольно молоть чепуху. Речь у вас, конечно, бойкая, но это бесполезная ложь, потому что никого не задевает. Скажите честно, вам известно хоть что-нибудь о микробах?
— Нет.
Ее глаза заблестели.
— Как вы в пору вашей учебы в колледже добивались того, чтобы вас не щелкали?
— Я бы не желал вдаваться в это… если уж честно.
— Я хочу узнать правду и надеюсь, что вы посвятите меня в свою тайну.
— Я включал в действие свои мозги. Меня называли язвой, — сказал я. — Любой человек обязан постоять за себя. Если природа в чем-то обделила его, то в чем-то ином, как бы в порядке компенсации, одарила с лихвой. Я хорошо просчитываю логические комбинации. Всегда. Если кто-то пытается обидеть меня, я нахожу способ заставить его прекратить свои поползновения, и прежде, чем я успеваю довести свою защитную акцию до конца, он уже раскаивается в том, что предпринял столь неосторожную попытку. Если меня доводят до известного предела, я не гнушаюсь бить ниже пояса. Мне кажется, даже получаю от этого удовольствие. Таким уж я создан. Все коротышки склонны к тому, чтобы быть язвами. Ну а теперь, когда вы повеселились за мой счет, я ухожу. Я не терплю, когда надо мной потешаются. Когда-нибудь вы почувствуете, что эта забава дорого вам обошлась. Я разработаю план и сумею рассчитаться даже с вами.
Она вздохнула. Не астматическим вздохом усталой грузной женщины, но вздохом человека, почувствовавшего вдруг огромное облегчение. Сняв трубку с телефонного аппарата, который стоял у нее на письменном столе, повелительно отчеканила:
— Элзи, Дональд Лэм принят в агентство. Очисти помещение от этих балбесов. Повесь на дверь объявление, что вакансия закрыта. Дневная норма по приему остолопов и так с избытком превышена.
Она небрежно бросила трубку на рычаг, выдвинула ящик, достала какие-то бумаги и начала читать их. Спустя несколько мгновений я услышал скрип стульев и приглушенные звуки из приемной — это секретарша выпроваживала неудачливых претендентов.
Я все еще сидел, совершенно опешивший от столь неожиданного для себя поворота, и ждал, что последует дальше.
— Деньги есть? — ворчливо спросила толстуха.
— Да, — сказал я, а потом, спустя секунду-две, добавил, — чуть-чуть.
— Сколько чуть-чуть?
— Достаточно, чтобы не протянуть ноги, — гордо заявил я. — На некоторое время хватит.
Она посмотрела на меня поверх своих бифокальных очков и с упреком произнесла:
— И опять врете совсем по-дилетантски. Вышло даже хуже, чем про микробы. Рубашка на вас никудышняя. Купите новую. За восемьдесят пять центов. Галстук выбросьте на помойку. Можно приобрести вполне сносный за двадцать пять, максимум тридцать пять центов. Почистите как следует башмаки. И к парикмахеру непременно сходите. Замените носки, наверняка дырявые. Есть хотите?