Детективные романы и повести
Шрифт:
— В чем дело? — настороженно спросил Роджер.
— Мне нужно знать, взяли ли вы фотографию из кармана того человека, который свалился с обрыва… в Марчболте?..
Френки не спускала глаз с лица Роджера, стараясь уловить малейшее изменение в его выражении. То, что она увидела, ее вполне удовлетворило: на лице отразилось легкое раздражение и замешательство — никакого признака вины или испуга.
— Ради всего святого — каким образом вы догадались об этом? — спросил он.
— Значит, вы действительно взяли?
— Очевидно, мне придется сознаться в этом.
— Но
На лице Роджера снова появилось смущенное выражение.
— Постарайтесь увидеть все происшедшее моими глазами. Я дежурю у мертвого тела постороннего человека. Что-то высовывается из его кармана. Я смотрю, что это такое. По удивительному стечению обстоятельств это оказывается фотография женщины, которую я знаю… Замужней женщины… причем женщины, по всем признакам, не очень счастливой в семейной жизни… Что ее ждет? Допрос. Гласность. Имя этой несчастной появится во всех газетах. Я действовал, не рассуждая— под влиянием порыва… Взял фото и разорвал его. Конечно, я поступил неправильно, но Мойра Николсон милая, славная женщина, и мне не хотелось, чтобы она попала в скандальную историю.
Френки глубоко вздохнула.
— Так вот в чем дело?! Если бы вы только знали…
— Знал что? — удивленно спросил Роджер.
— Сейчас я не могу сказать… Я это сделаю позже, — ответила Френки. — Все очень сложно… Я понимаю, почему вы взяли фотографию, но почему вы не сказали полиции, что узнали покойного?
— Узнал его? — Роджер был совершенно сбит с толку. — Как я мог узнать его? Этот человек был мне незнаком.
— Но ведь вы встретились с ним здесь только за неделю до катастрофы.
— Моя дорогая, вы что, сошли с ума?
— Алан Карстэрс… Ведь вы познакомились с ним?
— Совершенно верно. Он приезжал с Ривингтонами. Но мертвый мужчина вовсе не был Аланом Карстэрсом.
— Это был он.
Они уставились друг на друга. У Френки снова проснулось подозрение.
— Вы не могли не узнать его!
— Но ведь я не видел его лица, — возразил Роджер.
— Почему?
— Потому что оно было закрыто носовым платком.
Вдруг Френки вспомнила, что когда Бобби впервые рассказывал об этой трагедии, он упомянул о том, что прикрыл лицо покойного носовым платком.
— И вам не пришло в голову посмотреть на него?
— Нет. Зачем?
— Конечно, незачем. Но, если бы я нашла фотографию знакомого мне человека в кармане покойника, Мне было бы просто необходимо посмотреть на его лицо. Удивительно нелюбопытный народ — мужчины! — Помолчав минутку, Френки добавила: — Бедняжка! Мне так ее жаль!
— Кого вы имеете в виду? Мойру Николсон? А почему вы ее жалеете?
— Потому что она очень боится.
— У нее всегда вид до смерти напуганного человека. Но чего именно она боится?
— Она боится мужа. Ей кажется, что он хочет убить ее.
— Боже милостивый! — протестующе воскликнул Роджер.
— Садитесь, — продолжала Френки, — мне нужно рассказать вам массу всяких вещей. Я должна доказать вам, что доктор Николсон опасный преступник.
— Преступник? — Роджер посмотрел на нее с явным недоверием.
— Сейчас я вам все расскажу.
И Френки подробно
Френки не могла пожаловаться на недостаток внимания со стороны своего слушателя — Роджер, казалось, был совершенно зачарован всей этой историей.
— Неужели это правда? Что Джонса пытались отравить, и все остальное?
— Истинная правда!
— Простите мое недоверие, но все это не так просто сразу переварить. — Немного помолчав, он добавил: — Послушайте, Френсис, как бы это фантастично ни звучало, но мне кажется, что ваш первоначальный вывод правилен — этого человека действительно убили. Если бы это было не так, то тогда чем объяснить покушение на Джонса? Является ли фраза «Почему не позвали Уилби?» ключом к разгадке или нет — по-моему, не имеет большого значения, поскольку вы все равно не знаете, кто такой Уилби. Давайте будем исходить из того, что убийца предполагал об осведомленности Джонса в гораздо большей степени, чем это было на самом деле, и опасался этого. Потому они пытались убрать его и, вероятно, попытаются сделать это снова, если нападут на его след. Но я не пойму, каким путем вы пришли к выводу, что преступником является Николсон?
— Во-первых, у него очень зловещий вид, во-вторых, у него темно-синий «Тальбот» и, в-третьих, его не было дома в тот день, когда пытались отравить Бобби.
— Все эти улики не стоят выеденного яйца.
— Кроме того, все, что рассказала миссис Николсон.
— Она думает, что ее муж снабжает Генри морфием, — но ведь это только догадка, а не факт. У нее нет никаких доказательств. Она полагает, что он хочет заполучить Генри в качестве пациента, — но это вполне естественное желание для доктора. Все доктора хотят иметь как можно больше больных. Она считает, что он влюблен в Сильвию. Ну, тут уж я ничего не могу сказать.
— Если она так считает, то, вероятно, права — женщина всегда чувствует такие вещи, если они касаются ее мужа.
— Если даже предположить, что она права, то из этого вовсе не следует, что Николсон опасный преступник— уйма вполне респектабельных мужчин влюбляются в чужих жен.
— Но вы забываете о ее уверенности, что он хочет убить ее, — настаивала Френки.
— А вы относитесь к этому серьезно?
— Не знаю. Она, во всяком случае, верит в это.
Роджер закурил сигарету.
— Вопрос в том — насколько следует придавать значение этой уверенности, — сказал он. — Она окружена больными людьми и, будучи нервным и робким человеком, могла в какой-то степени потерять равновесие,
— Значит, вы не верите ей?
— Я этого не говорю. Она, очевидно, вполне искренне убеждена в том, что он хочет от нее избавиться. Но есть ли у нее для этого основания? По-моему, нет!
Френки вспомнила слова Мойры: «Это просто нервы», и почему-то тот факт, что она это сказала, подтвердил в глазах Френки обратное. Но она не знала, как объяснить Роджеру свою точку зрения.