Детективы в тогах
Шрифт:
Как ни странно, мальчики никогда не видели Лукоса. Предсказатель почему-то не выходил из дома. Однажды, во время перемены на завтрак, Антоний выступил со смелым заявлением:
– Лукос никогда не выходит, потому что у него нет ног.
Это раздразнило Публия, который любил противоречить по любому поводу, и он возразил:
– Тогда бы его носили рабы.
Но Антоний ответил:
– У него нет рабов.
Публий совсем разозлился.
– Какая глупость! – вскричал он. – Лукос – богач. Консул, который как-то у нас
– А у нас еще больше, – моментально заметил Антоний. – Только смотреть за карасями приставлено двое рабов. Но у Лукоса нет рабов. Так сказал мой отец, а ему лучше знать, чем твоему консулу. Ты когда-нибудь видел, чтобы из дома Лукоса выходил раб? Видел?
– Нет, если подумать… Странно… – вынужден был признать Публий.
– Так-то! – торжествовал Антоний. – Рабы никогда не выходят из дома, потому что их вовсе нет.
Флавий, который слушал очень внимательно поинтересовался:
– Но кто же приносит ему еду?
– Никто, – с готовностью отвечал Антоний. – Когда ему хочется есть, он получает еду по волшебству.
Такое Муций выдержать не мог.
– Курам на смех, – презрительно фыркнул он. – Еду не делают по волшебству. Скорее всего, Лукос ходит за едой по ночам.
– Без ног?! – удивленно воскликнул Кай, и все покатились со смеху.
Этот разговор произошел несколько недель тому назад. Сейчас же мальчикам было не до смеха. А тут еще Антоний со своими жуткими идеями, будто бы Ксантиппа убили.
Муций нахмурился и сурово спросил Антония:
– Почему ты думаешь, что Лукосу захотелось убить Ксантиппа?
– О, это очень просто, – охотно объяснил Антоний. – Лукосу не пришлась по вкусу наша школа, ведь от нас всегда столько шума. Наш галдеж мешает ему, когда он пытается прорицать.
– Ну-у, этого мало, чтобы убить учителя, – запротестовал Юлий.
– А он и не убивал, – продолжал Антоний. – Он просто заколдовал Ксантиппа и превратил его в свинью, что одно и то же.
Все рассмеялись, а Юлий заметил:
– Если бы Ксантипп превратился в свинью, то мы услышали бы, как он хрюкает в соседней комнате.
– А он превратился в глухонемую свинью, – тут же нашелся Антоний.
– Глухонемых свиней не бывает, – не согласился с ним Юлий.
Все принялись спорить, существуют или нет глухонемые свиньи. Публия заинтересовал этот вопрос. Он даже забыл, что изображает спящего, и оторвался от своей скамейки.
Садясь, мальчик случайно взглянул на стену за учительским столом.
– Посмотрите, –
Сначала мальчики не поняли. Затем они догадались, что Публий имеет в виду табличку для письма, на которой Руф нацарапал: «Кай – болван». Куда она могла подеваться? Муций решил, что Ксантипп, скорее всего, выбросил ее в раздражении. Юлий думал иначе.
– Он должен был сохранить ее, чтобы показать матери Руфа как доказательство, что Руф виновен в драке с Каем.
– Правильно, – согласился Антоний. – Такой математик, как Ксантипп, никогда ничего не сделает без хорошего доказательства.
– Бедняга Руф, – вздохнул Флавий, и ребята немного помолчали.
Тем временем снаружи посветлело, хотя солнце еще не взошло, но Главная улица по-прежнему оставалась пустынной.
– Пошли домой. Нет смысла здесь сидеть, – проворчал Публий.
– Тихо! – резким шепотом оборвал его Муций. – Мне кажется, я слышал что-то в соседней комнате.
Он наклонил голову и стал напряженно прислушиваться.
– Вот! Слышали?
Из комнаты Ксантиппа донесся глухой стон. Мальчики в ужасе уставились на занавеску.
ШИШКА ЗНАЧИТЕЛЬНОГО ДИАМЕТРА
– Пойдем? – тихо спросил Юлий.
Флавий запротестовал, заикаясь от страха:
– Разве не лучше позвать стражу?
Все вопросительно взглянули на Муция. Тот на цыпочках подошел к занавеске, остановился около нее и вновь прислушался. Было тихо.
– Может, это просто ветер, – предположил он.
– Никогда не слышал, чтобы ветер так стонал, – буркнул Публий. – Кроме того, сейчас нет никакого ветра.
Муций решил действовать.
– Принеси свой фонарь, Антоний! – приказал он. – Я посмотрю, в чем там дело.
Антоний принес фонарь. Одним решительным движением Муций рванул занавеску в сторону.
– Ого! – выдохнул он в изумлении и остался пригвожденным на месте.
Остальные смотрели из-за его плеча. В комнате Ксантиппа было только одно маленькое оконце, но, несмотря на плохое освещение, мальчики тут же увидели, что случилось какое-то бедствие. Почти вся мебель была перевернута, повсюду валялись разбросанные свитки папируса, картинки, футляры, таблички для письма и предметы одежды. Только кровать и большой шкаф в углу остались на своих местах.
Ксантиппа не было и в помине. Кровать пуста, покрывала с нее сдернуты. Мальчики так были поражены всем этим, что и думать забыли о странном звуке. Муций прошел в комнату, осторожно переступая через вещи на полу, остановился посредине и огляделся, недоуменно покачивая головой.
– С ума сойти! – пробормотал он.
Остальные последовали за ним. Флавий, который держался поближе к выходу, готовый улизнуть каждую секунду, с беспокойством спросил:
– А где Ксантипп?
Антоний осветил фонарем крошечную нишу, которая служила кухней.