Детективы в тогах
Шрифт:
– Клавдия! – удивленно воскликнул Муций. – Что она здесь делает?
Клавдия была младшей сестрой Кая и очень нравилась его одноклассникам. Веселая дружелюбная девочка, а не какая-нибудь задавака. Раньше мальчишки всегда позволяли Клавдии играть вместе с ними, но совсем недавно ей исполнилось одиннадцать, а значит, пришел конец беззаботному детству. Ее сразу же отдали на попечение нескольких греческих наставниц, которые воспитывали Клавдию, обучали ее и не позволяли выходить одной из дома. Но сейчас Клавдия ускользнула от них и направилась через площадь прямиком к кустам, где прятались мальчики.
– Подождите, мне нужно что-то сказать вам, – кричала она, подбегая к зарослям.
Раздвинув
– Я видела вас из окна. Случилось что-то ужасное! Где Руф?
– Дома, – ответил Муций.
– Тогда хорошо, – вздохнула с облегчением Клавдия. – Ему лучше сейчас не высовываться. Мой отец узнал обо всем.
Она раскраснелась от бега, ее синие глаза ярко сияли. Обычно Клавдия была элегантно одета и с большой тщательностью причесана, но этим утром она быстро накинула простую тунику, а длинные темные локоны небрежно завязала узкой ленточкой. На ногах у нее были домашние сандалии, принадлежавшие, скорее всего, ее матери, так как самой Клавдии они были чересчур велики.
– О чем же он узнал? – прищурившись, резко спросил Муций.
– Сейчас все расскажу, – заверила Клавдия, – Но боюсь, меня могут заметить. Ведь я убежала от наставниц.
– Пошли! – позвал всех Муций.
Он взял Клавдию за руку и потащил за собой в глубину сосновой рощи. Когда они вышли на светлую полянку, заросшую мхом, он остановился.
– Присаживайся, – вежливо предложил Муций, указывая на низкий, плоский камень.
Клавдия уселась, а мальчики собрались вокруг нее.
– Твой отец знает, что Руф намалевал на стене храма? – спросил Юлий.
Клавдия энергично кивнула.
– Рассказывай! Рассказывай! – потребовали хором мальчишки.
Польщенная таким вниманием, Клавдия быстро поправила прическу.
– Наши рабы увидели надпись, когда сегодня утром возвращались с рынка, – начала она свой рассказ. – Они сказали секретарю, а тот сразу кинулся к отцу. Отец как раз завтракал. Он отставил стакан с вином, отложил хлеб с сыром и побежал в большой зал посмотреть из окна. Когда отец увидел надпись, он пришел в ярость. «Это возмутительное осквернение храма! – закричал он. – Кто это сделал?» Секретарь не смог ответить, тогда отец еще больше рассердился и пригрозил: «Я прикажу заковать тебя в цепи!» Секретарь бросился к ногам отца и запричитал: «Смилуйся, хозяин! Наверное, твой сын Кай знает, кто злоумышленник. Должно быть, один из его школьных друзей». Когда он так сказал, мне захотелось его убить.
– Этот секретарь – идиот, – заявил Антоний.
– Да, – согласилась Клавдия. – Я всегда терпеть его не могла. Отец послал за стариком Геродом, репетитором Кая, и приказал ему отправиться в школу и привести домой Кая. Старик Герод побледнел и сказал: «Кай не пошел сегодня в школу, господин».-«Почему он не пошел?»-зарычал на него отец. Старик весь затрясся и тоже кинулся в ноги отцу. «Господин, не наказывай меня, – умолял он.-Я разбудил Кая рано утром, но он заперся в своей комнате и отказался открыть дверь. Я стучал несколько раз. Наконец он отозвался из-за двери, сказав, что сегодня занятий не будет, так как учитель отправился в путешествие».
– Какой врун! – презрительно фыркнул Флавий.
– И что тогда сделал твой отец? – Юлий хотел услышать продолжение.
– Он сам пошел в комнату Кая и привел его с собой. Кай был все еще в ночной рубашке и выглядел в самом деле испуганным. Отец очень строг с ним. Он подвел Кая к окну, показал надпись на стене и спросил: «Кто это сделал?» Сначала Кай слова не мог вымолвить от изумления, но потом вдруг вспылил и сказал: «Руф, сын Претония».
– Позор! Позор! – возмущению ребят не было предела.
– Предатель! – со злостью
– Мы должны наказать его, – сказал Юлий.
Скрестив руки, Муций постоял с минуту в раздумье. Затем он изрек:
– Мы изгоняем Кая. Ему не разрешается играть с нами, и никто из нас не должен с ним разговаривать.
– Для меня он не существует! – объявил Антоний.
– Я тоже с ним ни за что не заговорю, – заверила Клавдия, покраснев. Ей было явно стыдно за брата. – Уверена, что он соврал. Руф не такой. Он не стал бы пачкать краской стену святого храма. И на день рождения он подарил мне красивую куклу из слоновой кости.
– Но это на самом деле сделал Руф, – сказал Муций.
Клавдия уставилась на него, округлив от изумления свои большие глаза.
– Кай оскорбил отца Руфа, – объяснил Муций, – и они подрались. Прямо в школе.
– Вчера Руф написал на табличке: «Кай – болван», – добавил Юлий.
– И повесил табличку на стену, – сказал Флавий.
– А потом Ксантипп выгнал его из школы, – закончил повествование Публий.
Клавдия переводила взгляд с одного говорящего на другого, и на лице ее росла озабоченность.
– Выгнал из школы! – воскликнула она.
Мальчики знали, что Руф ей очень нравится, и Муций поспешил успокоить ее:
– Все не так плохо. Ксантипп простил его.
Лицо Клавдии просветлело.
– Тогда хорошо, – сказала она, но тут же снова забеспокоилась. – Отец ужасно зол, – заметила она. – Я пришла сюда, потому что думала, Руф с вами. Мне хотелось предупредить его.
– О чем? – поинтересовался Муций.
– Дело было так, – вновь принялась рассказывать Клавдия. – Отец Каю не поверил и велел позвать двух стражников, охранявших площадь ночью. Указав на стену храма, он спросил, знают ли они что-нибудь об этом. Стражники онемели. Потом один из них сказал: «Ничего подобного прошлой ночью не было». – «Как же так?» – спросил отец. «На стене ничего не было, – повторил стражник. – Мы довольно долго сидели как раз у этой стены. Ночью мы любим слегка перекусить – немного хлеба, фиги, глоток-другой вина. Ярко светила луна, и мы бы обязательно заметили, если бы на стене было что-то написано». – «Когда это было?» – спросил отец. «Незадолго до наступления пятого часа ночи», – ответил стражник. «Ты видел кого-нибудь возле храма?» – продолжал допрос отец. «Никого, повелитель, – заверил стражник, – а потом мы ушли». Стражник спросил, должен ли он сообщить об осквернении храма, но отец приказал ему ничего никому не говорить. «Я сам займусь этим делом», – сказал он.
– Вот так-так! – пробормотал Флавий.
– Звучит не очень утешительно, – обеспокоенно заметил Муций.
– А что было потом? – спросил Юлий.
– Потом стражники ушли, – завершила свой рассказ Клавдия.
– Наверное, твой отец сам хочет наказать Руфа, – предположил Флавий.
Клавдия с сожалением покачала головой.
– Нет, – сказала она, – у него другой план. После того как стражники ушли, он спросил Кая: «Откуда ты знаешь, что это сделал Руф?» А Кай ответил: «Мы поссорились». – «Это не доказательство», – возразил отец. Но Кай стоял на своем. «Это был Руф, потому что это его почерк. Я знаю, как он пишет», – сказал он. Услышав это, отец воскликнул: «Ну вот! Все ясно. Если это его почерк, то не может быть сомнений, что это его работа. Я сам сегодня отправлюсь к городскому префекту [13] и обвиню Руфа в злостном осквернении храма».
13
Префект-административное или военное должностное лицо в Древнем Риме.