Дети Хаоса

Иващенко Валерий В.

Сестры переглянулись.

— Класс! — улыбнулась Хельга. — И вправду, как говорил ярл. Разбегаются, как мыши от кота.

— А это значит, — вздохнула Рамона, упрямо стряхнув с глаз челку, — Что мы в Аду или где-то рядом.

Она встала, обвела пальчиком демонов и что-то проговорила. Результат был ошеломляющий. Те сразу повалились, дергаясь в судорогах. Их стало разрывать на части, а потом все вспыхнуло.

— Dispel evil! — гордо признесла Рамона. — Он научил.

— Класс! А меня научишь? —

с надеждой дернула за руку сестра.

— Ты еще малявка. Но попробую. Запоминай…

Через квадранс Хелька все-таки запомнила. Прибежавшего еще одного демона угостила уже она, а потом от радости запрыгала.

Тут окружающее подернулось рябью и задрожало. Едва успели ухватиться за руки, как девчонок опять закружило и понесло.

Вывалились посреди поля под яркими и такими родными звездами. Свежий ветерок наполнил легкие. Под ногами была трава по колено. А вокруг, куда достигал взгляд, были орки. Десятки, сотни тысяч орков.

— Мама! — пискнула Рамона.

Хельга молча подняла Рубиновый Клинок, а в левой руке замерцал крохотный искристый шарик.

Сестра судорожно глотнула, но встала с ней рядом. Свела перед собой ладони, а когда чуть развела, меж них яростно забился сине-зеленый, колючий клубок пламени. Это она подсмотрела у маминой подруги, мэм Аэлирне.

Из толпы орков вышли двенадцать. Здоровенные, плечистые, со зловеще поблескивающими клыками. Медленно положили на траву широкие ятаганы и показали пустые ладони. Подошли совсем близко.

— Кто вы, пришедшие со стороны Ада?

— Принцесса Рамона, принцесса Хельга. Наш отец — владыка Полночной Империи!

— Мы — двенадцать вождей свободнорожденных. Вы называете нас орками.

— Ну, и? Если вы нападете, мы будем убивать вас, сколько сможем. А потом отец и его друзья не успокоятся, пока в этом мире не исчезнет последний орк! — Хельга чувствовала, как у сестры дрожат поджилки.

— Мы знаем. Но — вам не причинят зла. Нам так приказано.

— Кем? — с усилием выдохнула Рамона.

— Мной, деточки, мной. — из мрака и тумана соткалась клубящаяся фигура. Небрежным взмахом руки отправив орков подальше, шагнула к принцессам.

— А кто вы?

— Я? — фигура рассмеялась, роняя клочья тумана. — Я — Хаос.

— Это вы убили детей? — глаза Хельги сузились, а острие клинка уже смотрело в сторону пришедшего. — И нашего братика?

— Ха-ха-ха! Нет, детеныши живы. Пока живы. Один из ваших, в черном плаще, помешал мне сразу сделать ЭТО. А теперь я вижу для них другую судьбу.

— Значит, Хаос — это не слепая стихия разрушения — это бог? И Хаос — это ты! — воскликнула Рамона.

— Да, я вижу, что что мне достались не простые дети! Тем лучше, тем лучше! Ну ладно, отдыхайте пока здесь, о вас позаботятся. И не лезьте в

драку, иначе… А я — немного подумаю.

Фигура заколебалась и медленно растаяла в ночном воздухе.

Уже полгода, как из замка сбежал последний слуга. Только Нгава и осталась. Вот и сейчас, насыпав еды, она поставила тарелку перед ярлом, сидящим за дощатым столом прямо на кухне.

— Мальчик мой, ты уверен в том, что ты делаешь?

Ярл, заросший и мрачный, почесал свою бородку и потрогал огонек свечи. Огонь оторвался от фитиля, поплясал в пальцах. Затем ярл вернул его на место.

— Не знаю. Но останавливаться я не намерен.

— Ешь, остынет. — проворчала Нгава. Подоткнув фартук, села на лавку напротив и чуть заметно вздохнула.

В кухне было тихо. Только было слышно, как иногда позвякивает ложкой едок. Да из-за низкого окна доносилось снаружи, как демоны и горгульи завывают и ссорятся из-за добычи — трупов и останков.

Пятый караван рабов доставили посланцы Императора. Из далекого захарадья привезли его корабли пиратов. Ни Тригвесен, ни Лирн не смогли заставить себя оскверниться позорным ремеслом работорговли. Поэтому ярл щедро расплачивался за товар, золото отдавал горстями, серебро — ведрами. Вот и вчера — выгреб почти все из подвала, осталось «на развод», как говорила… Эх, да что там! Хватит горевать.

Ярл доел, чмокнул верную повариху, благодаря ее, и поспешил в подвалы. Жатва должна быть окончена сегодня. Еще чуть — и ловушка, собирающая ауру мук и страданий жертв, заполнится. А потом еще раз перегнать эликсир и — к следующему пункту плана.

Утром бледный, с горящими глазами ярл привел на кухню двух белокожих рабов. Изможденного паренька и поддерживающую его худощавую девушку.

— Нгава! Ты случайно не знаешь их языка?

Повариха попробовала раз, другой.

— Совсем немного. А что ты собираешься с ними сделать? Или — что им сказать?

— Я уже собрал… сколько мне было нужно, и ни каплей больше. Эти — лишние. Накорми их и пристрой к какому-нибудь делу.

Когда лоснящаяся от кухоного жара Нгава втолковала безучастной парочке, что происходит, те упали в ноги, бормоча и причитая.

— Что они там варнакают?

Повариха прислушалась.

— Это брат и сестра. Последние из небольшого кочевого племени. Весь их клан погиб, а их продали. Они умоляют позволить им жить. Хоть и в ошейнике рабов.

— Ну, Нгава, ты же знаешь — рабов у меня нет и не будет. Объясни им.

Та покачала головой.

— У них даже нет такого слова — слуга, или свободный. Либо хозяин, либо раб.

— Постарайся научить их нашему языку. — нахмурился ярл, и, закончив завтрак, поднялся в свою лабораторию.