Дети немилости

Онойко Ольга

— Что?.. — аккуратно переспросил себе под нос Великая Тень.

— Войска Уарры, разумеется, не уйдут из Чаарикама. Нижний Таян мы тоже не имеем права отдать. Но продвижение следует остановить. Генерал, укрепляйтесь, сделайте форты неприступными, но о тотальном уничтожении горских племён и не думайте. Вы ведь понимаете, что усмирить их можно только таким способом.

Генерал покачал головой. От изумления он даже отступил на шаг, пристально меня разглядывая. Чувства его разделяли, кажется, все, даже Эррет, которая обычно понимала меня с полумысли.

— Я

не понимаю, — наконец, честно развёл руками Онго. — Прошу разъяснить мне задачу несколько… дальше.

Я проглотил ком в горле и покусал губу.

— Взгляните на Восточные острова, генерал, — сказал я. — Некогда вы подарили их империи. Люди там привыкли подчиняться своим князьям, и когда этих князей вы повергли к стопам Аргитаи, их крепостные так же просто подчинились Уарре. Островная аристократия уже два века лелеет свою ненависть к материку, но за это время там не случилось ни одного народного бунта.

Эрдрейари кивнул. Кайсен устремил на меня внимательные ясные глаза.

— Горцы не умеют подчиняться, — продолжал я. — И Аллендор, и Уарра, не понимая этого, терпели неудачи в горах. Даже государь Данараи. Все пытались договариваться с каманарами, как будто те были князьями и самовластно правили своими землями. Но это не так. В Лациатах нет князей и нет рабов. В каждом ущелье обитает независимый кам, которым правят старейшины. Собираясь для набега, горцы избирают каманара, который поведёт их. Но даже мысль о служении ему они посчитают оскорбительной. Договор, заключённый с каманаром, ничего не стоит, потому что каманар никем не правит. Горцы просто смеялись над нашими послами.

— Так почему же Арияс…

— Они полагают, что Уарра желает отнять у них их дикарскую свободу, — я позволил себе перебить генерала. — Мы для них — ужаснейшая угроза. После взятия Чаарикама даже самый захудалый пастух в Лациатах помнит об Уарре и видит нас в страшных снах. Мы заставляем горцев объединиться.

— Но это исключительно плохо, — недоумённо сказал Эрдрейари. — Регулярная армия…

— Генерал, вы же имели дело с партизанской войной? — поторопился я. — С кем вам труднее пришлось: с регулярной армией царя островов или с бандами одичавших бродяг?

— Я понял, — чётко сказал Онго.

Я тихонько перевёл дух.

— Нам невероятно повезло, что в горах нашёлся такой человек, как Арияс, — сказал я с облегчением. — Пусть таянец соберёт Лациаты под своей рукой. Он сможет. Он достаточно жесток. К тому же, у него есть сын, который зальёт Лациаты кровью куда успешней имперских войск. После смерти Арияса Итаяс станет достойным его преемником. Пусть Пещерный Лев научит соплеменников покорности.

— А потом мы воспользуемся плодами его трудов? — задумчиво спросил Онго, поглаживая подбородок маски кончиками пальцев. По интонациям генерала я понял, что мой план одобрен. На душе стало немного спокойней.

— Может быть, да, — сказал я устало. — Может быть, этого не потребуется. Если взять горы силой, они на столетия останутся язвой на теле

страны. Если в Лациатах будет сильный правитель, мы просто договоримся с ним, заплатим… и проложим дорогу. Умный человек быстро поймёт, какую выгоду она ему даст.

— Таким образом, — сказал Эрдрейари, — моя задача — пугать горцев, изредка подпаливать им хвосты, но гнёзда их не выжигать. Хорошо. Будет исполнено.

Он слегка поклонился и сел. Я прикрыл глаза. Недаром Аргитаи Сияющий, могучий мой предок, так высоко ценил генерала. Подданный, в котором ум и инициативность сочетаются с исполнительностью — редкий подарок.

Разговор заставил меня поволноваться, и некоторое время я просто сидел, утихомиривая нервы. Предстояло перейти к ещё более тяжёлой и щекотливой теме. Собравшиеся терпеливо ждали. «Сейчас придёт Лаанга, — подумал я. — Он сейчас придёт». Несколько раз я повторил про себя эти слова, представляя, как вскинет голову Великая Тень, почуяв, что древняя, невообразимо могущественная воля разбивает его заклятие — но ничего не происходило.

Я вздохнул.

— Господин Менери, — сказал я; министр напряжённо выпрямился, сжал тонкие губы. — Я вас слушаю.

Солнце светило в окно, озаряя изваяния и портреты. Мерцали инкрустации, изумрудно зеленел бархат обивки. Блики играли на драгоценных камнях, что украшали вырезанных из медного дерева демонов и богов. Лик Арсет Милосердной, полный сострадания, склонялся над их золотой суетой. Я думал о том, что сейчас придёт Лаанга — с таким напряжением, будто мог заставить его прийти.

— В соответствии с пактом Маджарта-Атри, — звенящим голосом говорил министр, — Ассамблея магов Аллендора уведомила нас о пробуждении Воина Выси. Таким образом, мы получили бесспорные доказательства того, что так называемая весна закончилась и в данный момент начинается так называемое лето. Господин суперманипулятор и госпожа…

— У меня другие сведения, — мягко вклинился Кайсен.

Лица оборотились к нему.

Почему-то я не был удивлён: подобного я и ожидал. Великая Тень производит впечатление компетентного человека. Если мы обманываем наших союзников-аллендорцев, убеждая их, что Воином Бездны является Цай-Цей, отчего бы им не обманывать нас?..

— Я слушаю, — тяжело проговорил Атри.

— Существо, пробуждённое в Аллендоре, не является Воином, — сказал старец. — По крайней мере, в данный момент.

— Проясните.

Господин Кайсен поразмыслил.

— Я с самого начала предполагал, что аллендорцы хитрят, — сказал он. — Они не могли не подозревать, что Воином Бездны является отнюдь не змеедемон. По тому, как взбудоражил их контакт принцессы Аллендорской с Цай-Цей, я понял, что они готовят ответную фальшивку. Недавно я получил новые данные от Тени Запада. — Он помедлил и сообщил с улыбкой: — Как известно, функцию игровой фигуры может выполнять только человек. В Аллендоре же пробудилось одно из энергетических существ. Оно сродни Цай-Цей, хотя внешняя его форма скорее человекоподобна…