Дети ночного неба
Шрифт:
— Но мы так и не отбили твоего сокланника. Посол мог его перепрятать.
— Да. Но как мы его теперь найдем? Это бесполезно.
— Нужно обратиться за помощью к Императору.
Я устало кивнула.
— Нужно, — ответила за меня Шаванси. — Только сначала нужно отдохнуть. Ты уже на ногах не стоишь.
— Ничего, постою, ничего со мной не случиться, в царстве мертвых выспимся, а сейчас нужно найти Огонька.
— Риддин уже, наверное, вернулся в гостиный дом, — подал голос Мэйо. — Он, наверное, страшно волнуется. Он же ходил договариваться
— Не знаю, как насчет встречи, но предупредить его действительно нужно. В каком гостином доме вы остановились?
— Я не знаю, — огорчился мальчик. — Я не запомнил. Мы как раз из него вышли, когда вот он на нас наехал! — Мэйо обвиняющее указал на Ришайда.
Я посмотрела на вороненка. Тот заулыбался, довольный тем, что сможет отдать хоть толику долга.
— Я знаю, где это! Вперед! — он лихо вскочил на коня.
У меня так лихо не получилось, если бы Шаванси не поддержала, я бы позорно распростерлась на мостовой. Глаза жгло, в них будто попал песок.
— Еще немного и ты просто свалишься, — прошептала моя новая спутница, усаживаясь сзади.
— Мне не нужна нянька!
Шаванси хмыкнула.
Опасаясь случайных глаз, Риддин крался по улице. Ноша на плече была неприятно неподвижна и тяжела, аднец задумывался, а не мертвеца ли он несет, но почти у самого гостиного дома, Огонек застонал и зашевелился.
— Тише, тише. Потерпи еще немного. Мы уже почти пришли.
В ответ юноша задергался еще сильнее. Аднец почувствовал, как одежда на плече промокает от крови, отойдя к стене одного из домов, снял Огонька, отогнул плащ с лица раненого. На Риддина взглянули потемневшие от боли и гнева глаза.
— Ненавижу! Предатель! — юноша попытался плюнуть аднцу в глаза, но потерял сознание, ткнувшись лбом в плечо мужчины.
Риддин растерялся немного, такого от спасенного он не ожидал. Но растерянность растерянностью, а раненого нужно донести и устроить.
Улицы уже заполнялись народом, оборачивающимся на человека со странной ношей на плече. Столица просыпалась от ночного сна, так что Риддин не обратил внимания на стук копыт, ну мало ли кто может куда ехать. На всякий случай незаметно оглянулся через плечо — отряд воинов, не люди посла, ну и ладно, у них своя дорога, у него своя.
Лошади поравнялись с ним, и вдруг на голову обрушился сильный удар, кажется, попавший в ту самую вмятину, которую он сам на шлеме и сотворил. «Какой несчастливый шлем», — подумал аднец, теряя сознание.
В чувство привела холодная вода. Голова просто раскалывалась. Неужели он снова попал в руки Горада? Бедный Огонек… Кажется, это он сказал вслух, потому что ему ответили.
— С ним уже все в порядке, — произнес над головой чей-то знакомый голос. — Преобразился и как новенький, а ты уже полдня валяешься.
Риддин резко открыл глаза и тут же пожалел об этом — мир завертелся, бледное лицо Чиа раздвоилось.
— Чиа! — блаженно
Кау Ши мгновенно помрачнела.
— Не вздумай даже шутить этим! — но почти тут же она смягчилась. — Вот, выпей отвар, он избавит от головной боли, а потом расскажи, что произошло. Огонек говорит, что был в плену у посла Адна, а ты там откуда взялся?
У отвара был горький, вяжущий вкус, горло перехватило от нескольких глотков, но в голове действительно быстро начало проясняться.
— Лучше расскажи, откуда ты взялась? Император вас все-таки отпустил?
— Никто нас не отпускал. Мы сами убежали.
— А где Тайри? — Риддин приподнял голову, оглядываясь. Он был в гостином доме, в той комнате, что снял для себя. У стены громоздились футляры со свитками.
— Тайри погибла, — Чиа забрала у него опустевшую кружку, отвернулась, и начала прибираться на столе.
— Как погибла?!
— Давай не будем об этом!
Риддин замолчал, догадавшись, что Чиа плачет. Он хотел как-то приободрить ее, утешить, но девушка быстро сама взяла себя в руки, не поворачиваясь, вытерла глаза. Когда Риддин смог увидеть ее лицо, о том, что Чиа плакала, можно было догадаться лишь по слегка покрасневшим векам.
— Расскажи лучше ты. Что все-таки произошло? Зачем вы решили отправиться за нами? А то Мэйо так ничего толком и не объяснил, а когда я попыталась расспросить его поподробнее, уснул. Намаялся бедняга.
Мужчина удивился, где это мог намаяться Мэйо, хотя мальчик, скорее всего всю ночь не смыкал глаз, ожидая их. Интересно, а как Огонек попал к послу? Но это после. Риддин начал рассказывать, уже первыми словами поразив Чиа до глубины души.
— Монах Шу, Одержимый местью и мой бывший сокланник! Ничего себе! Он явился затем, чтобы поохотиться на меня?!
— Монахи решили, что ты можешь быть Одержимой местью, и решили это проверить.
Риддин продолжил свой рассказ, наблюдая за Чиа. В его душе, при взгляде на эту удивительную, необычную девушку, разливалось непонятное тепло. По виларским меркам ее нельзя было назвать красивой, слишком светлые, необычного цвета глаза, черты лица резковаты, а волосы, которым положено быть прямыми и гладкими, как шелк, кудрявые. Вон несколько упрямых локонов, похожих на пружинки, выбились из затянутого на затылке узла и вьются у висков. А уж по аднским меркам… но Риддин давно от них отвык, а потому склонившаяся над ним девушка казалась прекрасной.
— Ты чего замолчал? — забеспокоилась Чиа. — Голова опять разболелась?! — она потянулась к кувшину с отваром.
— Нет, все нормально. Просто задумался. Да я уже почти и рассказал все. Мы остановились в гостином доме, Сура куда-то ушел. А я, велев Мэйо и Огоньку меня дожидаться, отправился к послу.
— Зачем? — Кау Ши вскинула брови.
— Хотел через него добиться аудиенции у Императора, чтобы попросить того о милости для вас.
— И что же случилось дальше? Как тебе удалось освободить Огонька?