Дети Солнца. Во мраке дня
Шрифт:
– Ну, всё, давай ляжем спать, никого ты сегодня убивать не будешь, и завтра тоже, ложись спать, - сказал я, поднимая Горева за руку, и повёл его спать.
– Спасибо братан.
– Пронесло, - выдохнул я присаживаясь на табуретку. – Ну и ночка.
– Спасибо тебе, Семыкин, - прозвучал голос Прокофа. – Я тебе признателен.
Поистине неловкая ситуация, я испугался, мне было стыдно, неловко. Он слышал весь наш разговор, он знает, что мы его ненавидим лютой ненавистью, и находимся с ним в одной квартире, улыбаемся ему, только
– Семыкин, я подумал, наверное, вам лучше будет уйти завтра, на работу устроитесь, вам квартиру выделят, и вам придётся уйти.
– Конечно, я понимаю. Извините, что так получилось. Как только всё устроится, мы от вас уйдём, и не причиним вам неудобств.
Я, молча, встал, развернулся и пошёл спать, стараясь не смотреть на Прокофа, хоть по большому то счёту никак перед ним не провинился. Даже наоборот, я его спас, но чувствовал какую-то странную вину.
– Вы не виноваты, - вдруг произнёс он. – Я понимаю, что вся ответственность лежит на мне, не нужно мне было быть таким жёстким. Просто у каждого человека своё мировоззрение, я понимаю многое не так как вы.
– Ладно вам, Юрий Валерьевич, я понимаю, - сказал я, практически честно. – Нам тоже стоило быть терпимее, относиться с пониманием.
– Вы же поймите, - сказал он чуть громче. – Я хотел как лучше, чтобы потом были успешнее. В ВУЗе потом бы спасибо мне говорили.
– Мы понимаем Юрий Валерьевич, - сказал я.
– Но что сделано, то сделано. И ваше отношение ко мне уже не изменить. И вам всё равно придётся уйти.
– Я всё прекрасно понимаю Юрий Валерьевич. Мы вас долго не стесним, и насчёт Горева не волнуйтесь, я за ним прослежу.
– Спасибо тебе.
Если убить убийцу, количество убийц не уменьшиться.
Уинстон Черчилль
День 14
«Жить-то надо»
Стоит сказать что утром, Прокоф всё же выполнил своё обещание. Он отвёл нас в местное отделение «Пункта Народного Сопротивления», конечно уже не кормив, ни о чём не спрашивая. Просто довёл нас до дверей здания и, развернувшись, даже не попрощавшись, пошёл к себе на работу.
С одной стороны, сложно стараться сделать людям приятное, когда они в то же время думаю о том, как бы прирезать тебя. Поэтому понять Юрия Валерьевича можно. Зла на него из-за этого никто не держал, Артём отошёл от ступора, но ему было абсолютно всё равно. Ему было плевать на него, да остальным по большей части тоже.
Сначала нам предложили пойти в ополчение, особенно когда увидели двухметрового человека, и остальных, не на много меньше спутники. Нам всячески расхваливали эту вакансию, усиленные паёк, личное оружие, некоторые привилегии перед законом, но были непоколебимы, и держались того что нам сказал Прокоф.
Как оказалось в милиции не за многим хуже, но, а главное там не
Нам на месте под роспись выдали оружие, ключи от трёхкомнатной квартиры ( не так уж и много на столько-то человек), наспех сделанные удостоверения, и знаки отличия.
Взяв всё это, мы тут же пошли на улице, а дальше нам нужно было идти на выделенную нам улицу. Задача наша была проста, патрулировать улицы, выслуживать жалобы граждан, разбираться на месте по усмотрению.
Перечислять всё то, что свалилось на нас в первый день нашей службы, ибо было там всего много и банально. В основном обращались те, у кого пропадали без вести дети, мужья, уходили в ополчение, и вестей от них больше не было.
Но после обеда произошло то, что снилось мне в страшных снах ещё долгие годы после этих событий. Произошло нечто страшное.
– У этих чурок шаурма лучше, чем у тех, ну у которых мы утром ели, - бубнил Дравдин с набитым ртом.
– Что те, что эти, - сказал Артем, махнув рукой. – Моя воля всех бы их расстрелял, ни одного бы не осталось.
– Хочешь скачать, - сказал я, проглотив пищу. – Мы сейчас не вкусно едим?
– Вкусно, не спорю, но согласись, лучше русских пельменей, или вообще борщец, а? Вот, а вы шаурма, да чебуреки.
– Одно интересно, - задумался Денчик, вглядываясь в содержимое шаурмы. – Откуда они мясо берут?
– Глупый вопрос на самом деле, - ответил Артём.
– Да нет, я не про то. Пока мы до обеда дежурили, сколько вы собак на улице видели?
– спросил он нас. – Вот и я ни одну сегодня не видел, крысы бегают, дети играют и не одной собаки. Собак нет, где же они тогда мясо берут?
– Ешь, не забивай себе голову ерундой, - сказал ему Абрам.
– Ну, мы же теперь милиция, - сказал Денчик с какой-то детской улыбкой. – Должны всё вынюхивать, за порядком следить. Шучу, конечно.
– Господа милиционеры замолвят за старого Ашота словечко? – задал нормальный вопрос хозяин закусочной, у которого мы поели бесплатно.
– Конечно, замолвим, зови, если что, - сказал Джордж. – И шаурма у тебя очень вкусная, всем буду советовать.
– Ай, спасибо, ещё одну каждому! За счёт заведения! – расщедрился пожилой кавказец. – А вкусные они потому, что есть у меня секретный ингредиент. Прошу простить, но мне надо идти.
– Иди, иди, кулинар, - зло сказал Артём, но посмотрев на наши лица с довольно ухмылкой, смотрящие на него, он, шутя, сказал. – Всё равно расстреляю.
– Товарищи милиционеры, товарищи милиционеры, - ещё издалека стала звать нас приближающаяся женщина лет сорока. – Беда, идёмте скорее.