Дети войны. Народная книга памяти
Шрифт:
Весло длиной 3,5 метра весит 22 килограмма, а подростки сами весили лишь в два раза больше. И вот попробуй им греби.
Однако то, что учили в школе юнг, «въелось в кровь», до сих пор помню азбуку Морзе и могу на слух принять радиограмму.
Кроме плановых занятий, приходилось заниматься и вспомогательными работами: заготовкой дров, уборкой территории. Иногда мы или заступали в караул, или всей землянкой заступали на камбуз – чистили картошку, треску, готовили. Или шли дежурить в хлебопекарню, на склады. Хлеб сами пекли, нами матрос управлял. Заступаем мы на дежурство, а в бочках треска (я до сих пор ненавижу ее). Треска здоровая! Они, как сельди,
Виктор Краснов, 1990 год
И нам стали привозить рис, макароны, и питание наладилось.
Помню: в октябре 1943 года меня распределили судовым электриком на корабль – канонерскую лодку «Москва», хорошо оснащенную боевой техникой, я впервые участвовал в боевой операции.
Вражеские самолеты, примерно двенадцать штук, летали над головой, бомбили корабль. Осколком ранило наводчика пушки. Мы его оттащили, командир приказал: «Виктор, к бою», – я сел на место наводчика 37-миллиметровой зенитной пушки. В боевой операции участвовали и другие корабли дивизиона, бронекатера. Во время этого боя был подбит один фашистский самолет, потом другой загорелся и третий… Было сбито шесть самолетов. Друг друга поздравляли. Так я прошел первое боевое крещение.
Во время шторма сорвало антенну с мачты, и мне приказали ее закрепить. Я взял в зубы провод и полез по вантам (это такая веревочная лестница) наверх. Палуба шатается, над головой проносятся «юнкерсы».
А лезть высоко – метров 25–30.
Очень интересно описал жизнь юнг на Соловках, на боевых кораблях, героизм и мужество безусых моряков Валентин Пикуль, сам прошедший школу юнг, морскую службу подростком. Влечет море, почитай В. Пикуля, который прекрасно описал историю Северного флота и флотские традиции.
Михаил Попов:
А я припоминаю момент, когда во время шторма сорвало антенну с мачты, и мне приказали ее закрепить. Я взял в зубы провод и полез по вантам (это такая веревочная лестница) наверх. Палуба шатается, над головой проносятся «юнкерсы». А лезть высоко – метров 25–30. В конце концов установил антенну. Но, что удивительно, страха не было. Вообще, мы, юнцы, переносили условия военного времени легче, чем люди зрелые, бывалые.
Юрий Лебедев:
Но когда сейчас выступаешь в школах или в музее «Юные защитники Родины», где у нас есть своя секция бывших юнг, и рассказываешь о войне, то нам самим не верится, как можно было мальчишкам выдержать все испытания того времени.
Виктор Краснов:
Нас иногда спрашивают: а была тогда «дедовщина?» Я служил на флоте с 1942 по 1950 год, включая время учебы в школе юнг. И когда сейчас говорят о «дедовщине» в армии, то для меня это звучит дико. У нас таких случаев на корабле не было. Наоборот, помогали друг другу.
А еще
Виктор Михайлович Краснов 1926 года рождения, старший матрос, 4–1 ВМФ, Балтийский флот, штурмовал Кенигсберг, с октября 1943 по 1947 год командир группы электриков на канонерской лодке «Москва», в 1947–1949 годах служил в дивизионе морских охотников.
Награжден орденом Отечественной войны, медалью «За победу над Германией».
Михаил Павлович Попов был радистом-матросом на линкоре «Архангельск», являлся старшиной первой статьи. Награжден медалями «За оборону Заполярья», «За победу над Германией в годы ВОВ 1941–1945 гг.». Стал профессором Курского технического университета.
Юрий Викторович Лебедев – юнга третьего набора Соловецкой школы юнг, позже стал заместителем командира батальона связи по технической связи.
От связного остались только пилотка и ботинок
Митин Виктор Яковлевич, 1929 г. р
Участник освобождения Орла, Польши, Германии, дошёл до Берлина.
Я родился в 1929 году в Туле. На фронт ушел в 14 лет. Был связным в роте, батальоне, полку. Стал сыном полка.
Первый день войны был пасмурным, напряжения не было, но сама природа сочувствовала людям – дождя не было, но пасмурно и как-то тяжело.
В одиннадцать часов выступил Молотов, у всех были репродукторы. Помню речь Сталина 3 июля, в его голосе чувствовалось, что он до глубины души переживает эту трагедию, обращался к людям «братья и сёстры». Я попал в армию, когда мне не было 14-ти лет, убежал, пристроился в маршевую роту, которая из госпиталя возвращалась в часть. Попал обманным путём, сказал, что родители потеряны. Записали в разведвзвод.
Я в армию попал обманным путём, сказал, что родители потеряны. Записали в разведвзвод.
Воевали в составе Западного фронта севернее Брянска и Орла. К Орловской битве уже во всём ощущался перелом, нам сопутствовал успех, немцы поспешно отступали. Нас повернули в сторону Смоленска, после его освобождения наша дивизия стала называться 321-й Смоленской стрелковой дивизией.
Затем было освобождение Белоруссии, Люблина, Майдана, затем полгода стояли в обороне до Висло-Одерской наступательной операции. Участвовали в ликвидации крепости в Познани. Когда перешли границу Польши, на стенах висели плакаты «Солдат Красной армии, спаси».
Больше месяца сражались за эту крепость. Заняли позиции на западной стороне Одера, в 60 км от Берлина. Каждый день люди гибли, особенно в период наступления. Стрелковая часть, передовая…
Витя Митин, 1944 год
Очень тяжелые бои были за Берлин. Наша дивизия начала наступление 16 апреля, занимала позицию, которая упиралась в Одер. Там неудобный рельеф – ждать помощи от танков не приходилось. А оборона немцев была хорошо организована. На третий-четвёртый день наши танки подошли с тыльной части.