Дети войны. Народная книга памяти
Шрифт:
Затем прошёл Польшу, Венгрию, дошел до Германии. 9 мая 1945 года встретил в Германии. В этот день у меня был двойной праздник. В День Победы мне исполнилось 16 лет.
Записала Лариса Холтобина, заведующая военно-историческим музеем «Юные защитники Родины»
Саперам смерть в глаза дышит
Псурцев Виталий Иосифович, 1928 г. р
Участник Курской битвы, сапер
В 1944 году постановлением Государственного комитета обороны в районах, освобожденных от фашистских оккупантов, формировались особые команды для разминирования
После считаных дней учебы, уже в первых числах апреля 1944 года, местом проверки наших знаний о разминировании стало село Плоское Орловской области. Так начались наши будни, открылся счет первым обезвреженным минам. Поначалу робко ходили со щупом, оглядывая каждую пядь земли, боясь совершить ошибку и поплатиться жизнью. Но там, где риск, поневоле в тонкости вникаешь быстро. Глаз скоро становится наметанным. Все подмечаешь. Но без пострадавших не обошлось. Через неделю появились первые раненые. Разминировали мы тогда балку, заросшую негустым орешником. На минном поле нас было двое. Я внизу лога, где трава была погуще и надо быть повнимательнее, Федор Митрохин – наверху. И вдруг – взрыв. И тут же крик Федора: ему оторвало кисть правой руки и опалило глаза.
На минном поле нас было двое. Я внизу лога, где трава была погуще и надо быть повнимательнее, Федор Митрохин – наверху. И вдруг – взрыв.
С подоспевшим минером Быстровым мы вынесли Федора с минного поля и стали помогать санитарке Шуре Силюковой. Затем его доставили в дмитриевскую райбольницу. Неделю спустя легкие ранения получили еще шестеро минеров, а седьмой, Василий Чертов, помощник командира команды, погиб. Сплоховал Василий у немецкого блиндажа из нескольких накатов бревен, вокруг которого вся земля была нашпигована множеством «шпринг-мин» SТЛ, или, как их еще называли, «мин с усиками». Эти подпрыгивающие мины были начинены шрапнелью. Разваливались на сотни смертельных кусочков на уровне груди человека, стоило лишь неосторожно задеть усик. Эти мины ребята невзлюбили особенно, поскольку с ними было связано большинство неудач. Затем нашей команде пришлось передислоцироваться в родную Курскую область, в Хомутовский район; и здесь тоже не обошлось без происшествий: были ранены многие наши товарищи. В саперном деле можно надеяться только на себя. На свою зоркость, внимание и на собственную везучесть. Мне сопутствовала удача.
Был такой случай. Мне было поручено проверить место взрыва, где погиб минер. Я нашел противотанковую мину, стал ее разминировать, а боек-ударник начал выползать из моих пальцев. Потом чека стала под углом, и боек задержался, предохранителя чеки не было. Когда я рассказал обо всем сержанту, он заметил: «Ты родился в рубашке или в это время за тебя молились. Еще мгновение – и от тебя осталось бы то же, что от того погибшего минера…»
Никто не имел права приказывать мальчишкам идти на минное поле, идти, проще говоря, на смерть. Но мы шли, выполняя задания, случалось – подрывались, получали ранения, гибли. Фронтовики знают, легко ли оно, саперное дело. И тем, кто не воевал, тоже приходилось видеть в кино, как проводят разминирование. Смерть в глаза дышит. У сапера сердце замирает и пот холодный на лице от напряжения, руки выверяют каждое движение. Каждая секунда при этом, как долгая нота, в ушах звенит. Говорят, что сапер ошибается только раз. Верно говорят. Такие моменты не забыть никогда.
Никто не имел права приказывать мальчишкам идти на минное поле, идти, проще говоря, на смерть. Но мы шли, выполняя задания, случалось – подрывались, получали ранения, гибли.
Позже, осенью 1944 года, когда меня призвали в армию, пришла благодарность за саперную деятельность, перед строем мне вручили премию 500 рублей. Мне
Я твердо решил: «погибну, но в плен не пойду»
Тадеуш Орловский (Польша), 1924 г.р
Поляк по национальности, родился в Житомирской обл.
В 1935 году, когда мне было 11 лет, приехал погостить к старшему брату в Курск, да так и остался здесь. Учился в школе, потом поступил в ФЗУ при обувной фабрике. После его окончания стал работать на этом предприятии. В 1941 году окончил курсы Осоавиахима, получил два значка: «Готов к противовоздушной и химической обороне» и «Готов к санитарной обороне».
Когда началась Великая Отечественная война, стал инструктором на курсах и обучал рабочих обувной фабрики программе ПВХО. В октябре фронт приближался к Курску, фабрику эвакуировали, я остался. Мне было 17 лет, когда я пошел добровольцем в отряд народного ополчения пулеметчиком.
Ополченцы охраняли мосты, железную дорогу и другие важные объекты. Когда фашисты вплотную подошли к городу, бойцы заняли огневые позиции в окрестностях Курска. Окопавшись, всю дождливую ноябрьскую ночь провели в ячейках.
Утром медленно, очень медленно, начали приближаться к нам фашистские танки. Но у нас не было никакого противотанкового оружия, за исключением связок гранат и огромного количества бутылок с горючей жидкостью. Кое у кого были винтовки, берданки, охотничьи ружья.
Утром медленно, очень медленно, начали приближаться к нам фашистские танки. Но у нас не было никакого противотанкового оружия, за исключением
У связок гранат и огромного количества бутылок с горючей жидкостью. Кое у кого были винтовки, берданки, охотничьи ружья. Поэтому, задерживаясь на безопасном расстоянии от наших позиций, танки могли вести по нам пулеметный и орудийный огонь беспрепятственно. По приказу командира под пулеметным огнем мы отступили на новые оборонительные позиции.
Тадеуш Орловский, 1941 год
По полученным ополченцами сведениям, фашисты замыкали кольцо окружения города. Ополченцы оставили последний рубеж обороны и организованно, прихватив с собой боеприпасы, направлялись к штабу батальона. Местные жители одной из улиц предупредили ополченцев, что на улице Дзержинского прохода нет, поскольку там уже немцы. Ополченцы стали отступать вниз, параллельно улице Дзержинского, в направлении Барнышевской площади (теперь площадь Добролюбова). Но, когда они приблизились к находящейся на перекрестке улиц баррикаде, ранее возведенной здесь, оказалось что она уже захвачена немцами. Гитлеровцы приказали им сдаться. Однако никому из оставшихся в живых ополченцев это даже не приходило в голову. Тогда фашисты открыли ураганный автоматный и пулеметный огонь. Я твердо решил для себя: «Погибну, но в плен не пойду». Вдвоем с товарищем нам чудом удалось спастись, спрятавшись в одном из сараев.
Сколько потом пришлось пережить, пробираясь на родину, в Житомирскую область! Я был схвачен фашистами и брошен в камеру смертников, как заложник. Дважды меня угоняли в Германию, и дважды я совершал побеги из товарного поезда. Участвовал в партизанской борьбе в Западной Украине в составе 16-го кавалерийского эскадрона разведки при 1-м Воронежском партизанском соединении под командованием М. И. Шукаева. В марте 1944 года наша часть вышла к границам Польши. В составе своего соединения форсировал реку Буг. Затем были ожесточенные бои за Варшаву, в которых я был ранен осколком снаряда. Участник штурма Берлина.