Девица краса у Шамаханского царя

Ирисова Мария

– Ты слишком дерзкая! Как смеешь со мной спорить! – черные глаза сверкнули такой яростью, будто Аленушка ее любимый кактус сломала, даже не один, а целый десяток, а напоследок еще и в суп плюнула. – Я сказала глаза в пол!

Рявкнула она и вновь замахнулась плеткой.

– Ага, бегу и волосы назад! – протянула Аленушка и вновь ловко сместилась на шаг, таким образом, чтобы плетка ее не коснулась. Затем она нагло усмехнулась и полюбопытствовала: – Стало быть орать, как резаный поросенок на пол дворца это нормально,

да?

Негодование женщины перешло на новый уровень, щеки пошли пятнами, глаза полыхнули бешенством. И как эту психованную только на работу взяли? Она так крепко стиснула плетку, что чуть не сломала ручку пополам!

Нет, конечно можно было бы применить магию и в два счета утихомирить эту бешеную фурию, вот только Аленушке очень хотелось спустить пар, а то три часа в дороге по палящему солнцу, любому настроение испортят.

– Где уважение к старшим!

– В кармане поищи, может там завалялось! – предложила Аленушка кивнув на обилии карманов и складок на одежде незнакомки. –

Очередной замах, плеть визгливо хлестнула воздух, но опять даже не коснулась барышни.

– Я тебя научу! – рявкнула женщина и опять попыталась достать Аленушку плеткой.

– Заинтриговала! – протянула барышня, сложив руки на груди, – Чему?

А та только сильнее бесновалась и плеткой во все стороны размахивала, вот только Аленушку никак достать не выходит. Оттого негодование в ней кипит так, что женщина сама того не замечая, подрагивает.

Зато барышня наоборот с каждым выкриком все сильнее успокаивалась и в какой-то момент она очутилась настолько близко к скандалистке, что с легкостью выхватила из ее рук плеть.

Воцарилась тишина. Склочная баба сглотнула комок в горле, а улыбка Аленушки сделалась такой доброй предоброй, что женщина невольно попятилась.

– Давай-ка теперь я тебе кое-что покажу…

– Ты не посмеешь! – женщина пятилась и пятилась, а лицо бледнело.

– Скажи честно, – голос у Аленушки стал мягким, как первый снежок и таким же ледяным. – Много девчонок ты вот этой плеткой отхлестала?

– Я…я…я.

– Правду! – барышня чуток добавила магии в голос.

– Больше сотни! – как надуху выложила скандалистка.

– И рука у тебя, небось тяжелая…

– Нет, что ты… Легкая… э-э-э… как перышко!

Аленушка печально вздохнула:

– Не повезло тебе… У меня – тяжелая! – с этими словами она размахнулась.

Продолжение скандалистка ждать не стала, развернулась к барышне спиной и опрометью бросилась прочь. Плетка хлестнула воздух, вынуждая ту ускориться.

– Куда же ты? Стой! – вопросила барышня и бросилась следом, не забывая для острастки размахивать плеткой.

В отличие от склочной незнакомки, Аленушка не собиралась ее пороть, а вот урок преподать это она с удовольствием. Тем более когда еще представится возможность провести быструю разведку во дворце.

Две фурии

вихрем несись по дворцу, распугивая своим появлением, всех служанок на пути. Удивительно другое, они петляли по коридорам уже минут пятнадцать, а ни одной мужской рожи так и не встретили, даже стража на пути отсутствовала. И это, мягко говоря, удивляло Аленушку.

Шамаханский царь не похож на простофилю, соответственно должен беспокоиться о собственной безопасности. Тогда где все?

Запыхавшаяся скандалистка вдруг остановилась и плюхнулась перед Аленушкой на колени.

– Смилуйся, – прокряхтела она, хватая ртом воздух.

Барышня поглядела на скандалистку с прищуром.

– Кто приказал тебе меня выпороть?

– Наказ царицы-матери… Я не могла ослушаться.

– Откуда она обо мне узнала? – нахмурилась девушка, поигрывая плеткой.

– Она велела всех девиц с порога плеткой воспитывать, чтобы чужеземки знали свое место!

– Да, вот уж не повезет избраннице царя, свекровь – сущий зверь…

– Не говорите так… Если нас услышат… – ее голос не успел затихнуть, как в коридоре раздались шаги, а затем еще более мерзкий голосок прогремел на все помещение.

– Что здесь происходит?

Аленушка обернулась и узрела женщину лет пятидесяти, в шелковом наряде и драгоценностях. А какая злость сверкала в черных глазах, будто бы Аленушка уже любимого сына из дома умыкнула.

– Ты чужеземка, как смеешь нападать на царских верноподданных? Ну-ка в кандалы ее и в казематы! Мы тебя научим покорности!

Если у Аленушки и были сомнения касательно личности богато одетой незнакомки, то теперь они развеялись.

Глава 22

Мехмед

Весь дворец зашевелился, словно огромный муравейник, после таинственного исчезновения очаровательной беловласки. И такая ситуация оказалась только на руку Мехмеду. Всю дорогу он не сводил глаз с Сахиры.

Аленушка… Сердце истекало кровью из-за ее отказа. Глупая и наивная женщина она совсем не понимает своего счастья. Мехмед готов все богатства положить возле ее ног, он готов назвать ее любимой женой. А она нос воротит! Не понимает, что здесь, в Шамахане у иноземки нет никаких прав. Любой может поднять на нее руку. Правда, на что она надеется?

Мужчина тихо следовал тем же путем, которым ушла Аленушка, он хотел поговорить с красавицей с глазу на глаз, объяснить новые реалии и возможно тогда она сменит гнев на милость. Вновь поцеловать ее сладкие уста, что может быть лучше…

Из-за угла послышался хлесткий звук. Мехмед замер – это еще что такое?

Затем последовал еще и еще, сердце екнуло в груди, а вдруг это его Аленушку обижают! Ноги сами понесли нужную в сторону. И что узрел Мехмед, когда примчался на выручку своей красе ненаглядной?