Девочка Эмина
Шрифт:
Смотрим друг другу в глаза и понимаем, что правда нам известна. Обоим.
– На родного? – уточняю.
– Да! Да! На родного!
Булат закричал. С грохотом поставил бокал с виски на стол и одернул пиджак. Лицо его покраснело от ярости. Давление поднялось.
– На родного! Ты мне роднее, чем моя биологическая дочь! Тебя я воспитал, а ее – ублюдок с простреленной головой.
Я поморщился. Булат любил орать.
– Рад, что ты ценишь меня. Настолько, что ворвался в мое
Опускаю руку в карман, нащупывая пистолет.
Всегда готов. И Анархист это знает. Отец сам учил.
– Ценю! Ценю, именно поэтому хотел уберечь тебя от нее!
Внутренне сжимаюсь от взгляда отца. Выдержать его непросто.
Кивком головы Булат указывает на дверь. Я поворачиваюсь и чувствую, как меня бросает в дрожь.
– Это твоя девочка? Не это ли тело осталось в Сибири, Эмин? Ну, впустите же сюда этот труп!
Все происходит в считанные секунды. Булат делает движение рукой. Дверь кабинета открывается, и местная охрана заталкивает ее внутрь. Мою Диану.
– Ты предал меня, сын. Сказал, что убил ее. А она жива, гляди.
Инстинкт подсказывает мне встать. Резко и бессильно в то же время.
Что за чертовщина?!
Я схватился за ружье, но было слишком поздно.
Диана здесь. В доме своего отца. В доме моего врага.
И я здесь не имею власти. Могу прикончить его прямо в его кабинете, но тогда не выйду отсюда живым. А еще Диану нужно вытащить, на ноги поставить.
– Убери ружье, Эмин.
Приказ отца не нарушается. Я убираю пистолет в карман и ловлю Диану, которая едва не падает от толчка в спину.
Она вскрикивает.
И вцепляется в мои плечи, поднимая на меня свой заплаканный взгляд. От ее воспаленных глаз я злюсь еще больше.
Кто ее трогал?
Почему она плакала?
Хватаю ее руки, осматривая запястья. Трогаю лицо, поворачиваю его в разные стороны. Диана вырывается из моих рук, но это меня не настораживает. Ярость затмевает мои глаза, когда я замечаю свежий кровоподтек на ее губе.
Убью!
– Ее трогали?! – мой голос прорезает тишину кабинета
Поворачиваю голову к отцу. Его внимательный взгляд следит за происходящим, словно записывая каждую мелочь.
Так оно и было. Анархист фиксировал по процентам, насколько эта девушка дорога мне.
Чтобы в будущем использовать это для себя. Против меня.
Чертов старик хотел ее прикончить с особой жестокостью, а теперь вот так просто возвращает мне ее? Не верю.
– Ее трогали, Булат?! – рычу я.
– Ее никто не трахал. Если ты об этом. Я так понимаю, это только твоя прерогатива?
Я шумно выдыхаю, прищуриваясь. Со стороны я точно походил на безумца. Сжимаю Диану в своих руках. Прислоняю безвольное женское тело к себе.
– Ее просто отмыли. Маслами натерли.
– Твои люди прикасались к ней?!
– Нет, Эмин. Не те люди. Я отдал Диану ее матери.
Моя девочка утыкается мне в грудь. Тяжело дышит, всхлипывает. Ей страшно. Сколько ее здесь держали? Начальник отцовской охраны сообщил новость вчера ночью. Ни о какой беременности речи не шло, между строк была написана опасность. Анархист нашел ее, выкрал из моей квартиры.
Надо будет отблагодарить Валеру. Но почему он предал отца?
– Тихо, родная. Я разберусь.
– Эмин! – хрипит она.
Ее тело дрожит. Маленькая и испуганная, она упирается ладонями мне в грудь, но это меня не беспокоит. У нее просто стресс. Прижимаю ее к себе крепче. Волосы мокрые, грудь горячая. Пижама нацеплена на голое тело. Диана только что из ванной – такая уютная, горячая. Моя.
В кабинете раздаются аплодисменты. Отец встает из-за стола, приближаясь к нам.
– Браво!
Один его приказ, и нас обоих здесь повесят. Я привык работать в одиночку, а у него в дворце стая охраны. Я принимаю его игру. Главное, что Диана рядом.
– Диана, как много твоя мама успела тебе поведать?
Диана не отвечает. Невовремя проявляет свою чертову гордость, показательно отворачиваясь от Анархиста.
Ответь, Диана. Твою мать, ответь. Я не всесилен, чтобы прямо сейчас грохнуть своего отца. Скорее грохнут нас.
Но Диана начинает храбриться. И тогда Анархист резко вырывает ее из моих рук.
Диана вскрикивает, а я стою неподвижно. Осознаю, что отец только что сказал.
Диана говорила со своей матерью. Анна точно рассказала ей всю правду.
Вот почему она вырывалась из моих рук.
– Позволишь, сын?
Булат улыбается, но улыбка его больше походит на оскал.
Спрашивает разрешения, хотя может сделать с ней все, что угодно.
Я отрешенно киваю. Диана уже знает, что я сын убийцы.
– Конечно, отец, – цежу сквозь зубы.
Ловлю взгляд Дианы.
В них отражается ужас – она все прекрасно знает. В красках и подробностях.
Да, маленькая. Я сын этого ублюдка. Не биологический, но в твоих глазах я – сын ублюдка. Был и им останусь.
Отвожу от нее взгляд, позволяя Булату увести ее в сторону.
Она идет на ватных ногах. Думает, что я такой же ублюдок, как Анархист. И опровергнуть я это не в силах – я мог спасти ее единственную подругу, но не сделал этого. Ты права, детка, я урод.
– Я люблю, когда люди получают наказание за свои ошибки. Твоя ошибка в том, милая, что ты была воспитана не так.
Потираю лицо ладонями. Диану трясет от эмоций. На ней незнакомая одежда. Нет больше бордовой пижамы.
– Ты скучала по Эмину? Прости, мне пришлось отправить его в Сибирь, чтобы он лично убил твою надоедливую подружку.