Девочка-война
Шрифт:
– Агата!
– Я уже двадцать один год как Агата, между прочим. Совершеннолетняя!
– и потрясла перед его носом указательным пальцем, - Уж не знаю какого лешего ты тут от меня хочешь добиться, но я никуда не пойду, так как имею на все вот это законное право. Так что иди куда шел, Громов! Ясно тебе?
– и вновь распроклятая икота сбила мне всю красоту момента.
– Идти?
– М-да, - кивнула я благосклонно.
– Куда шел?
– Видишь какой ты сообразительный мальчик. Это достойно восхищения.
–
Да какого черта он себе позволяет вообще?
– Отпусти меня! Демид! Да ты офонарел совсем что ли?
– почти орала я, вися вниз головой, уложенная поперек его плеча. А он только шлепнул (шлепнул!!!) меня по заднице и двинул дальше.
И люди вокруг нас только заливисто смеялись, улюлюкали и поздравляли этого неандертальца с добычей, а до меня и дела никому не было. Да как же так?
Где-то на полпути к нам вновь подошел тот самый парень, который меня сдал со всеми потрохами Громову, и я краем глаза увидел, что он передал ему мой крохотный рюкзачок, а еще в отдалении мельтешила Машка и почему-то, зараза, улыбалась от уха до уха.
– Машка!
– завопила я и новый хлопок по попе только еще больше вызверил меня, - Руки от меня убери, козёл!
– и дальше принялась взывать к помощи подруги, - Маш! Машенька, миленькая, сделай же что-нибудь, ну?
Но чертова Машка только кивала и скалилась, а потом выдала ценную информацию, хотя ее об этом никто и не просил. Предательница!
– Она у меня должна была ночевать. Хотите я ключи от дома принесу, а?
– Не хотим, - отрезал Громов и все маршеровал дальше, уверенно чеканя шаг, будто бы я не пятьдесят килограмм весила, а в пять раз меньше. У-у-у, бугаина проклятый!
– Вещи ее лучше принеси, - а это уже голос приспешника Стаса. Еще один командир нашелся, да что б его!
И вот мы уже стоим возле выхода, где меня вновь поставили на ноги и силой начали заталкивать руки в рукава дубленки. А я отбиваюсь и обиженно поглядываю на Машку, что зачем-то показывает оттопыренные большие пальцы рук и лыбится как городская сумасшедшая. Это какой-то сюр, ребята!
– Громов, ты все-таки офонарел, - зло цежу я, хотя где-то очень глубоко внутри меня распирает иррациональная радость, что он здесь, со мной рядом и хочет куда-то увезти. Я идиотка!
– Да-к да!
– застегивает он на мне последнюю пуговицу и поднимает на меня свои стальные глаза, - Причем давно и безнадежно! Все, поехали.
– Никуда я с тобой не поеду!
Но он меня даже не слушает, прощается со своим расчудесным Стасом, кивает улыбающейся Машке, хватает меня поперек тела и тащит впереди себя, оторвав от земли. Немыслимо, просто уму непостижимо!
А потом просто силой запихивает на переднее сидение своего Мерседеса, что стоит почти у крыльца ночного клуба, закрывает дверь и тут же ее блокирует, чтобы, вероятно,
– Ну и нафига ты это сделал?
– в обиде говорю я.
– Ты бы лучше поблагодарила меня, а не бросалась с обвинениями, - спокойным тоном ответил мне Громов, чем еще больше вывел меня из себя. Боже, что я вообще нашла в нем? За что полюбила?
– Ага! И чем тебя благодарить?
– с максимальным уровнем яда в словах выдала я вопрос.
– Ну, например, поцелуем, - отвечает он и так мне тепло улыбается. Ну надо же! Как остроумно...
– Да без проблем, - выдаю я и смеюсь через силу, - Только вот какая ирония судьбы и какое для тебя везение, Демид. Представляешь? Я могу поцеловать тебя только будучи кривой в дугу. Ну давай, я готова помучиться.
В салоне автомобиля вдруг воцаряется такая оглушительная тишина, только он, я и шум шин на асфальте. И я не жалею о том, что снова затеяла с ним боевые действия. Просто мне больно, и я хочу, чтобы он тоже страдал вместе со мной. Хотя это и маловероятно...
– Да уж, Агата, ирония, ничего не скажешь. Ты готова меня поцеловать, а я и не хочу, - вдруг звучит его тихий голос, а я фыркаю, понимая, что его слова почти смертельно меня ранили.
Я начинаю задыхаться от этой боли, почти тону в ней. Да что там говорить, я сама стала ею. Я сама боль во плоти. Только бы не разреветься перед ним, только не это.
– Ну и как, приятно?
– его голос пластмассовый и я не понимаю, что он скрывает за ним.
– Что именно?
– Обмениваться подобными «нежностями» тебе приятно, я спрашиваю?
– Да прям тащусь!
– бурчу я и отворачиваюсь, с ужасом понимая, что первая слезинка уже сорвалась с моих ресниц. Боже, что делать-то?
– Оно и видно, - тихо выдыхает он и оставшуюся дорогу мы просто молчим, думая каждый о своем. Я, к примеру, просто закрыла глаза и малодушно наслаждалась запахом его парфюма, что еле ощутимо, но летал в салоне автомобиля. А еще я представляла, что он тоже любит меня и мы просто едем домой после совместного похода в клуб. А не вот так, где я половину вечера проплакала в туалетной кабинке.
Мерный шум улицы убаюкал меня, поэтому, когда Громов прикоснулся к моему плечу, я вздрогнула и с удивлением на него посмотрела.
– Приехали, - тихо сказал он и я оглянулась по сторонам, непонимающе смотря на заполненную автомобилями подземную парковку.
– А куда?
– хриплым со сна голосом спросила я.
– Ко мне, - ответил он и я судорожно вздохнула.
Глава 49
POV Агата
– Демид, - я не сказала, а скорее выдохнула его имя.