Девочки с Венеры, а мальчики… с дуба рухнули?
Шрифт:
— Джас, только не надо всюду примешивать свою попу.
Пятница, 30 июля
17.00
Джорджиально! (См. «Джорджиальные словечки») Сегодня я приготовила для мамы с сестрой обед — картофельное пюре и сосиски. По-моему, мама чуть не расплакалась от умиления.
22.00
Разумные девочки ложатся спать пораньше, чтобы не болтаться под ногами у нервных мам. Потому что моя мутти психанула,
22.15
И что придираться? Подумаешь, кастрюля сгорела. Я же составила ее в раковину.
Сохраняю полное спокойствие — сделала маску из яичного желтка с оливковым маслом и лежу.
Суббота, 31 июля
Хожу и улыбаюсь, потому что чувствую себя счастливой. Робби пока не звонил, но меня греют воспоминания.
Поцелуйная ломка
Воскресенье, 1 августа
8.00
Уговорила Джас пойти со мной в церковь. Хочу поблагодарить Бога за то, что папа сломал ногу и теперь у меня есть Робби.
10.00
Пришла к Джаскиному дому, а она сидит на парапете в коротенькой юбке. «Из-под пятницы суббота», как сказал бы мой дедушка.
Джас спрыгнула на землю, и юбка у нее задралась. Я ей говорю:
— Сразу видно, что ты давно в церковь не ходила.
А Джас в ответ:
— Да ладно. Юбка мини, зато трусы макси.
В церкви
10.40
Да уж. Теперь я знаю, почему редко хожу в церковь. Мне тут скучно. Сначала все пели гимн: «Воссияй над нами», а потом выступал викарий — перед службой он представлялся новым прихожанам как «просто Арнольд».
«Просто Арнольд», стараясь быть современным, пел гимны, а ему аккомпанировали на гитаре два чела. Одного из них зовут Норман, и он весь в прыщах, даже лысина.
Когда служба закончилась, я вспомнила про свою набожность и сказала (про себя), обращаясь к Богу:
— Прости, Боженька, что я посмеялась над Норманом, в следующий раз исправлюсь.
И положила в ящик для пожертвований один фунт.
Понедельник, 2 августа
12.10
От БЛ никакой весточки, и я ложусь спать пораньше. У меня поцелуйная ломка. Я пробовала чмокать руку, но это не помогает.
15.30
Солнце палит нещадно. Джас, Джулз, Эллен и я решили пойти в парк позагорать. Я сняла солнечные очки и на контрасте ужаснулась: какие же у меня бледные ноги, прямо как у герра Камьера. Спасибо, что не такие волосатые. Я посмотрела на ноги Эллен, у нее они загорелые. Я спросила, каким образом. Оказывается, она пользуется автозагаром.
А
Вторник, 3 августа
22.30
Пришла Джас. Мы будем делать друг другу прически. Я попросила Джаску дать мне поцеловать ее голень, и поинтересовалась, чувствует ли она мои зубы. Джаска стала скакать как ужаленная и приговаривать:
— Фу, фу, какая гадость!
А я сразу вспомнила про того прыщавого Нормана в церкви.
Да, дело плохо.
Джас сказала, что вчера Том дотронулся до ее груди. В отместку я съязвила:
— Да? А может, это было плечо? Пусть не строит из себя Кейт Мосс (13) .
Ужас.
Полночь
А вот Робби не дотрагивался до моей груди, это хорошо или плохо? Хотя как бы он это сделал, если я все время прикрывала грудь руками?
Среда, 4 августа
16.00
Звоню Джаске:
13
Английская топ-модель.
— Начинаю беспокоиться. От Робби вот уже целую неделю ни слуху ни духу. Неужели его отвратил мой рубильник? Может, ему нравятся курносенькие, вроде макрели Линдси?
— А ты надень ободок и открой лоб, может, тогда твой нос будет казаться меньше?
— Да уж, у меня, по крайней мере, есть лоб, не то что у Линдси. У нее вместо лба одни брови. Как Робби вообще мог с ней встречаться?
— Зато у нее красивые ноги.
— Что? Не красивей же моих. Джаска, лучше молчи.
— Да ладно тебе.
— А вот у П. Грин не лоб, а лобешник. Так что во всем нужна мера. Все, хватит мусолить одно и то же, меня уже тошнит.
16.30
Стою в ванной перед зеркалом, поправляю ободок. Ничего подобного — так нос кажется еще больше. Настоящий шнобель.
16.40
Пока я занималась собой, в ванную пришла Либби и уселась на крышку унитаза. У нее все волосы в култышках, но она не дает себя расчесать.
— Либби, — увещеваю я, — у тебя там жуки заведутся.
А Либби отвечает:
— Ну и что. Ззз… Зззз. — Это она пчелку изображает.
Я стою и втягиваю нос, пытаюсь его уменьшить, и тут в ванную вваливается мама (без стука). Оказывается, Либби отмотала полрулона туалетной бумаги и успела натолкать ее себе в трусы — это она играет в шмеля. А мама злится на меня, будто это я виновата.
— Джорджия, сколько можно себя рассматривать! — говорит она. — Дом сгорит, а ты и не заметишь.