Девственница мафиози

Финелли Мила

Надежда зародилась в моей груди. Хотела ли она вернуться домой? Это решило бы все с Виргой.

— Да, все стало лучше. Ты в безопасности, Виви.

— Хорошо. — Она оправила юбку, не встречаясь со мной взглядом. — Потому что здесь мужчина, еще один пациент. Его выписывают, и мы оба хотели бы...

— Нет, черт возьми.

Ближайшие утки разбежались от моего резкого тона, но я не отвел взгляд от лица сестры. Она нахмурилась.

— Ты даже не знаешь, что я собиралась сказать.

— Это неважно. Я не позволю тебе

подвергать себя опасности.

— Ты сказал, что опасности нет. Ты сказал, что я в безопасности и не о чем беспокоиться.

— Не о чем беспокоиться, — солгал я.

— Тогда почему я не могу переехать к Федерико?

Через плечо я бросил тяжелый взгляд на охранника, которому я заплатил, чтобы он присматривал за ней.

— Какого хрена?

Он поднял ладони ко мне.

— Я не знал, клянусь. Дон Бускетта, она...

— Я разберусь с тобой позже, — прорычал я, затем повернулся к сестре. — Ты не переедешь к какому-то ублюдку, которого я даже не знаю.

— Мы хотим пожениться, Мо. Я хочу жить жизнью за пределами этого места. Нормальной жизнью. Мне двадцать шесть лет!

— В последний раз ты переехала куда-то, когда тебе было восемнадцать, и ты приехала сюда. Ты помнишь, что случилось? Теперь ты хочешь уйти, чтобы выйти замуж за мужчину, которого я никогда не встречал? Без какой-либо защиты? Никаких чертовых шансов.

Она поморщилась, но осталась спокойной.

— Это было восемь лет назад. И врач сказал, что теперь, когда Папа умер, моя тревога уменьшилась. Он сказал, что меня могут выписать, если я захочу.

— Тогда возвращайся домой и живи со мной.

— Нет. — Она побледнела, тяжело сглотнув. — Я не могу там жить. Мне все равно, даже если он мертв, я буду видеть его за каждым углом. Я не могу.

— Я буду тебя охранять. Я переделаю весь этот чертов дом, Вив. Или сожгу его дотла и построю новый. Живи со мной.

Ее грудь начала подниматься и опускаться быстрее, и она дико жестикулировала руками. — Ты меня не слушаешь. Это не имеет значения. Я запомню каждую жестокую вещь, которую он когда-либо со мной сделал. Я не смогу там спать.

— Тогда ты останешься здесь.

— Я хочу жить в другом месте, в своем собственном месте, где-то далеко.

Невозможно. Это сделает ее мишенью в самый неподходящий момент. Вирга узнает, и она будет в опасности. Если она не захочет жить со мной, то ей придется оставаться здесь с охранниками, пока я не разберусь с Виргой.

— Нет.

— Будь благоразумен, Мо. Поговори с моими врачами. Они тебе скажут...

— Мне наплевать, что говорят твои врачи. Я твой брат, и ты будешь делать то, что я говорю. И ты останешься здесь, пока я не скажу иначе.

Ее выражение лица потеряло всю свою теплоту, всю свою привязанность. Она посмотрела на меня так, будто мы были чужими, а не братьями и сестрами, но я не отступал. Мне приходилось принимать трудные решения, даже когда ей это не нравилось.

— Я

никогда не думала, что ты хоть немного похож на него, — тихо сказала она. — Но я ошибалась. Когда ты говоришь такие вещи, я вижу его в тебе, и это пугает меня больше всего на свете.

Поднявшись, она поспешила к учреждению, ее длинные волосы развевались за ней. Моя грудь горела, боль душила мои легкие, как узел.

«Позаботься о своей сестре, Джакомо. Она нуждается в тебе. Будь сильным ради нее».

Мне было двенадцать, когда умерла моя мать, Вивиане было всего шесть. Но моя мать говорила мне эти слова гораздо дольше. Годами она была слишком слаба, слишком больна, чтобы заботиться о нас, поэтому мне пришлось защищать Вивиану.

Каждый день был борьбой, преследуемой страхом, что я потерплю неудачу и Вивиана будет страдать. Как только мне исполнилось восемнадцать, я смог вытащить ее из дома, перевезти в учреждение без ведома отца. Затем мы с Зани инсценировали несчастный случай с телом недавно умершей молодой женщины, чтобы обмануть мою семью.

Я посвятил свою жизнь обеспечению безопасности Вив.

И я бы не остановился сейчас, просто потому что какой-то ублюдок по имени Федерико вкладывает идеи в ее голову. Даже если она ненавидит меня за это.

Вскочив на ноги, я пошёл к охраннику, который знал, что лучше не уходить, пока мы не поболтаем. Мои кулаки сжались по бокам, когда я сократил расстояние между нами.

Он поднял ладони.

— Клянусь, я понятия не имел. Mi dispiace (Мне жаль), дон Бускетта!

Я схватил его за рубашку спереди и встряхнул, как тряпичную куклу.

— Идиот! Как это произошло? Ты должен за ней следить. А теперь какой-то щенок залез ей в штаны!

— Я не все время с ней. После того, как она ложится спать, мы обходим периметр. Мы не всегда рядом с ней.

— Ну, одному из вас лучше оставаться рядом с ней все время с этого момента. Я не хочу, чтобы она снова осталась одна. — Я оттолкнул его от себя.

— Хорошо.

— И выясни, кто этот Федерико. Я хочу узнать о нем все до конца дня. — Я ткнул пальцем ему в лицо. — Честное предупреждение. Если я не получу ответов к вечеру, я вернусь, чтобы выбить из тебя дерьмо Capisce? ( Понятно?)

Я потопал к входу в здание, ярость кипела в моих жилах. Это все вина Вирги.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ

Эмма

Закончив умываться, я вытерла лицо полотенцем. Я была измотана: три дня я спорила с профессорами и научным руководителем, но они не собирались отступать — мне не разрешали выполнять необходимую лабораторную работу удаленно. Видимо, такие исключения были приемлемы во время пандемии, но не для одной студентки, которую заставили выйти замуж за мафиози и жить на Сицилии.