Девственница мафиози
Шрифт:
Я выбил дверь ее спальни. Впервые я не думал об отце или об отвратительном золотом декоре.
Я думал только о том, как бы как можно быстрее засунуть свой член глубоко в эту женщину.
Закрыв дверь, я отнес ее к кровати и поставил на ноги. Она не двигалась. Ее глаза блестели от похоти, ее дыхание было таким же тяжелым, как и мое. Я обхватил ее лицо руками и уставился на нее сверху вниз.
— Ты готова почувствовать мой член внутри себя, mia piccola innocente (моя невинная маленькая девочка)?
— Si, mio grande marito. (Да,
Черт, мне это понравилось.
Наклонившись, я прижал наши губы и поцеловал ее. Я наклонил ее голову и почти мгновенно углубил поцелуй, и она открыла рот, чтобы принять мой язык. Она была теплой, влажной и жаждущей, и я не сдерживался. Я трахал ее рот своим языком и показывал ей, как она собиралась взять мой член через несколько минут.
Когда ее тихие всхлипы стали отчаянными, я поцеловал ее челюсть и горло. Я чувствовал себя опьяненным ее бархатистой кожей, как будто она была наркотиком, который я вдыхаю. Мои зубы вонзились в мягкое соединение, где ее шея соединялась с плечом, прямо над ключицей. Она ахнула и сжала меня сильнее, но я не отпустил. Я оставил там свою метку, крепко посасывая и запечатлевая себя на ней. Заявляя о своих правах. Я хотел, чтобы эта женщина чувствовала меня везде по утрам, чтобы ни один миллиметр ее кожи не остался нетронутым.
— Джакомо, — выдохнула она, дрожа от страха. Затем ее пальцы нашли мою эрекцию между нами, и она крепко сжала меня. Искры побежали по задней части моих бедер.
Я наклонился, чтобы лизнуть ее сосок, мой язык кружился по тугой бусинке. — Ложись на кровать, — прорычал я.— Хочешь трахаться? Тогда пора трахаться.
Она отпустила меня и заползла на матрас. Я пытался собраться с мыслями, наблюдая, как она устраивается на кровати, ноги вместе, руки по бокам, терпеливо ждет. Нет, это было совсем не то, чего я хотел.
— Раздвинь ноги и покажи мне, какая ты мокрая. — Я сжал свой член в кулак и погладил его, давая ей понять, как сильно я в ней нуждаюсь. — Покажи мне, как сильно эта девственная киска хочет, чтобы ее заполнили.
Она медленно раздвинула бедра, и вскоре каждая ее частичка была открыта, идеальный розовый рай, который я бы принял как свой собственный. Madre di dio (Матерь Божья), она была прекрасна. И она была моей.
Я прополз между ее ног и прижался лицом к ее сладкому теплу, вдыхая запах ее возбуждения прямо перед тем, как попробовать его на вкус. Черт, его было много. Она была мокрой, так же возбуждена, как и я.
Мне нужна была ее готовность. Возможно, она уже вставляла дилдо внутрь, но это было совсем не то, что принимать удары, которые я собирался ей дать. Поэтому я хлестал ее клитор языком и неустанно работал с ней, давая ей также свои губы и зубы. Она извивалась подо мной, но я держал ее бедра неподвижно в своих руках и продолжал, поднимая ее выше. Ей нужно было кончить хотя бы один раз, прежде чем я ее трахну.
Один палец легко скользнул в нее. Когда я дал ей два, ее спина выгнулась, а бедра начали дрожать. Третий палец отправил ее за край, ее тело сжимало меня, когда она кричала в потолок. Мне нравились эти звуки и то, как она схватилась за мою голову, чтобы притянуть меня ближе. Она могла быть девственницей, но она не была застенчивой. Невинной,
Первый.
Эта мысль заставила мой член подпрыгнуть, и мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Я хотел, чтобы она наслаждалась этим, поэтому мне нужно было все время сохранять полный контроль.
Когда она обвисла на кровати, я поцеловал ее клитор в последний раз и приподнялся на локте. Но мои пальцы оставались плотно внутри нее. Растяжка была необходима для того, что произойдет дальше.
Ее ошеломленные глаза изучали мое лицо.
— Чего ты ждешь?
— Чтобы ты меня умоляла.
— Потому что тебе нужно мое согласие?
Я мрачно усмехнулся. — Я получил твое согласие, когда ты разделась догола в моей ванной. Я хочу, чтобы ты умоляла меня, потому что это возбуждает меня. Capisce? ( Понятно?)
— Ты уже твёрдый.
— Я всегда могу быть твёрже. И нет ничего сексуальнее, чем женщина, умоляющая, чтобы её трахнули. — Я наклонился, чтобы всосать её набухший клитор в рот, почти улыбаясь громкому стону, который она издала. Я отпустил её с скользким хлопком. — Так что умоляй меня сорвать твою вишенку, жена. Умоляй меня дать тебе твой первый член.
— Пожалуйста, Джакомо.
Этого было достаточно. Я приподнялся на колени и посмотрел вниз, где мои пальцы растягивали ее отверстие. Она так туго обнимала меня, так горячо. Я не мог дождаться, чтобы почувствовать, как ее киска душит мой член.
Вытащив пальцы, я потянулся к ящику у кровати. Она была мокрой, но я хотел убедиться, что не причиню ей вреда, поэтому я нашел пластиковую бутылочку со смазкой, которую спрятал там. Я вылил немного жидкости на свой ствол и втер ее, покрывая себя.
— Мне нравится смотреть, как ты это делаешь, — прошептала она, не сводя лихорадочного взгляда с моей руки.
— Да? Ты можешь смотреть, как я дрочу, в любое время. — Я снова провел рукой по своему члену, а затем расположился между ее ног. — Но сейчас я слишком близок к тому, чтобы кончить. Раздвинь.
Она раздвинула бедра, и я схватил основание своего члена. Я поместил кончик у ее входа, мои глаза были прикованы к ее киске, когда я медленно толкался внутрь. Ее плоть раздвинулась в приветствии, и я наблюдал, как она всасывала меня, каждый сантиметр исчезал в ее теле. Тепло обожгло мою плоть, и это был первый раз, когда я был в женщине без презерватива. Черт, это было интенсивно.
Это было так туго, когда её стенки сжимали головку вокруг моего пирсинга. Мои бедра дернулись, и я погрузился глубже, заставив ее ахнуть.
— О, Боже!
— Скажи мне, милая. Скажи мне, что ты чувствуешь внутри тебя.
— Толстый. Горячий. — Она дышала короткими мелкими рывками. — Это не похоже на игрушки. Лучше. Я чувствую твой пирсинг.
Мой маленький ученый. Она закрыла глаза, несомненно, каталогизируя все ощущения во время своего первого траха. Но я хотел, чтобы она чувствовала, а не думала прямо сейчас. Убедившись, что мой большой палец скользкий, я начал использовать его на ее клиторе, делая маленькие круги. Пальцы Эммы сжались в кулаки на одеяле, ее лицо обмякло от блаженства.