Девушка без имени
Шрифт:
– Вот это да! – услышала Ира голос и так резко повернулась с электровеником в руках, что тот буквально ударился о ногу Чемезова. Рядом с ним стоял Сережа и в изумлении смотрел на Ирину.
– Вы что, уже закончили? – спросила она после долгой паузы, в ходе которой оба мужчины разглядывали Ирину как под микроскопом.
– Место женщины на кухне! – восхищенно протянул Сережа. – Чемезов, ты теперь мой герой!
– Я просто попросил вас загрузить посудомойку, на этом и все! – воскликнул Иван виновато. – Эти авгиевы конюшни вам не сдались, зачем вы бросились в бой с ними?
– Не злите меня, лучше скажите, как пользоваться этой штукой, – насупилась Ирина и протянула Чемезову электровеник.
– Послушайте,
– Прогулка в обществе двух представителей искусства – разве это не звучит как мечта? – влез Сережа.
– Это с каких пор ты стал представителем искусства? – И Чемезов строго посмотрел на того, приподняв одну бровь. Ира улыбнулась, но покачала головой.
– Я лучше схожу в магазин и закончу уборку. Теперь, когда я знаю, как много здесь нужно сделать, уже не смогу жить спокойно, пока не сделаю этого. Если вы, конечно, хотите, чтобы я осталась…
– Видишь, Чемезов, я всегда говорил, что ты – свинья, – влез Сережа, наливая себе в стакан еще немножечко виски.
– Ага, иногда вы так ладно пели с Натальей хором, что вполне могли сойти за дуэт. Так не идете, Ира, точно?
– Иду, – хмыкнула она. – В магазин.
– Если так пойдет, я окажусь у вас в долгу, а этого я не люблю, – заявил Иван.
– Не окажетесь. Я наем у вас куда на большее, – «утешила» его Ира.
– Обещаете? Вчера вы не наели и на три копейки! – пожурил ее Иван. – Слушайте, давайте мы все-таки поменяем условия. Продукты тяжелые, вы на шпильках. Я не смогу жить с этим. Между прочим, эксплуатация трудящихся в свое время уже разрушила нашу страну.
– Я не устраиваю революций и не собираюсь накупать еды на миллион, – успокоила его Ира.
Иван вздохнул и достал из шкафчика пресловутую банку с деньгами. Банка или, вернее, ваза была сама по себе – как арт-объект. Изогнутая, сюрреалистической формы, со странными изгибами, она явно выдувалась специально – под заказ или ради развлечения. Внутри вперемешку лежали купюры: сторублевые, пятисотки, тысячные, даже несколько пятитысячных. Беспечный Иван. Кажется, несколько купюр вообще не российских, но не доллары или евро. Одна денежка с изображением английской королевы. Еще одна – с бородатым мужчиной и какими-то закорючками, похожими на иероглифы. Снизу звенела мелочь. Иван засунул руку в банку и принялся копаться там, вылавливая нужные купюры. Достал две пятитысячные и несколько тысячных.
– Зачем столько? – испугалась Ира.
– Берите-берите, больше не меньше. Мало ли чего понадобится.
И с этими словами он вложил деньги в Ирины руки. Сережа, который при этом стоял рядом, посмотрел на Чемезова каким-то странным взглядом. А когда Ира скрылась за дверью, он повернулся и склонил голову в неодобрении.
– С чего ты взял, что она вернется?
– Что? – скривился Чемезов в отвращении. – За кого ты ее принимаешь?
– А ты? – без задержки ответил Сережа. Чемезов молчал в растерянности, не зная, что ответить. Тогда Сережа подошел к окну и чуть отодвинул штору, бросив короткий взгляд на улицу.
– У тебя в квартире картин на миллион, Ваня, а ты притаскиваешь неизвестно кого, оставляешь тут без присмотра. Ведь ты даже не знаешь ее настоящего имени. Она просто свалилась тебе на голову. Ты думаешь, это просто совпадение?
– Это гадко, Сергей.
– Я только призываю тебя быть осторожнее. Ты не привык к дурным людям, а они есть. Может быть, она специально с тобой познакомилась.
– Это я с ней…
– Да-да-да, я понимаю. Она могла все подстроить, чтобы ты так
Иван Чемезов почувствовал, что имеет твердое желание ударить Сережу кулаком по лицу. Ему потребовалось серьезное усилие, чтобы погасить этот порыв. Он молча ушел в студию и принялся просматривать свои эскизы, пытаясь понять, что его так зацепило в Ирине. И не окажется ли Сережа прав? Может ли так случиться, что Ирина больше не вернется? От этой мысли ему хотелось ударить Сережу еще сильнее.
Ирина стояла, озираясь, посреди незнакомой улицы. Было бы здорово, если бы, как в старые добрые времена, тут поставили бы камень. Направо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь – магазин продуктов с хозяйственной секцией найдешь. Прямо пойдешь – в набережную упрешься. По земле летел тополиный пух, напоминая тонкий снежный покров, и ощущение реальности от этого разрушалось еще больше. Все случившееся с нею вчера и сегодня было еще меньше похоже на правду, и Ирина даже обернулась еще один раз на дом, из арки которого только что вышла, чтобы убедиться, что не бредит наяву. Что там, на первом этаже здания, действительно расположена эта просторная, теплая, захламленная, уютная мастерская, добродушный хозяин которой удивлял Ирину и ставил в тупик.
Затем она пошла вниз по улице, в который раз жалея, что не придумала одеться как-то проще, поудобнее. Хотя бы не терять сумку и вещи.
Молодая женщина в белой блузке на завязках и в сливочного цвета юбке шла навстречу Ирине, не замечая никого вокруг, – она смотрела только на экран своего телефона и одновременно строчила что-то, перебирая по экрану пальцами. Когда Ирина обратилась к ней, та даже не сразу услышала.
– Что? Магазин? – Женщина недовольно посмотрела на Ирину, замотала головой и побежала дальше. Тогда Ирина обратилась с тем же вопросом к мужчине в деловом костюме. Но получила тот же результат. Мужчина вежливо улыбнулся, но только развел руками. Не местный. Сам хотел узнать, где тут офис Мегафона. Нет? Не знаете? Очень жаль. Только с пятого раза Ирине повезло. Она увидела старушку, тихо бредущую по тротуару другой, перекрестной, улицы с пакетом в руке. Старушки должны знать все, в этом Ирина была убеждена, поэтому перебежала улицу и нагнала женщину уже за поворотом.
– Магазин? Какой магазин? Тут три магазина, – с готовностью откликнулась та, услышав обозначенную проблему. – Но в «Елене» овощи – дрянь. Не ходи туда. Совсем они оборзели, ироды.
– Хорошо, не пойду! – отпрянула от такого напора Ира. Старушка уже вовсю хмурилась, вспоминая, видать, недавние сражения в пресловутой «Елене».
– А тебе чего надо-то?
– Мне чтоб с хозяйственной секцией желательно.
– Это тебе на Николоворобинский надо, – сказала бабуля после нескольких минут раздумья.
– А далеко? – уточнила Ира.
– Не очень. Пешком – минут десять. Сейчас вот пойдешь со мной, а где повернуть – я тебе скажу.
И бабуля тут же двинулась вперед, не дожидаясь подтверждения от Ирины. Та улыбнулась и потихоньку пошла следом, приноравливаясь к медленному шагу своей проводницы. Так они шли минут пятнадцать, и всю дорогу старушка рассказывала о том, что и где тут можно купить, и о том, как задрали цены и что теперь в центре города только олигархи и могут жить, разве можно такие цены потянуть, если ты обычный пенсионер. И что все это – заговор, точно заговор, чтобы всех старых коренных москвичей из Москвы повыдавить во всякие там Новокосино, а самим тут понасажать иностранцев. Ибо у кого ж еще денег хватит тут квартиры за бешеные миллионы покупать.