Девушка без лица
Шрифт:
— Поверь, жрица, — сказал крыс, — мы, как и ты, не понимаем, где ее лицо.
— Ты тоже не знаешь, кто она?
— Я этого не говорил, жрица. Я знаю, кто она. Знаю, какой цели она служит, но я ждал, что у нее будет лицо.
В голове начинали складываться кусочки головоломки. Одна девочка умерла, у девочки-призрака не было лица, и она сказала, что между ними была связь…
— Что твой господин надеется достичь ритуалом, Ган Сюхао? Кто ее муж? — спросила я. — И кто помогает вам из живых исполнить ритуал?
— Я рассказал
Я услышала, как ее ножки шаркнули за мной. Дитя без лица шагало к крысу. Это меня удивило.
Бывают мгновения, когда мир затихает, и ритм событий становится четче. Те мгновения меняют тебя, твой мир навеки. Звук шагов девочки, пытающейся против мимо меня и сдаться, потому что мне пригрозили, был одним из таких.
Девочка хотела пожертвовать собой, чтобы защитить меня. Она могла сбежать, могла спрятаться за мной. Но она этого не делала… потому что хотела защитить меня. Мои чувства бушевали.
Чтобы уговорить ее сдаться, Гану Сюхао нужно было только пригрозить навредить мне. Он явно знал это о ней. Он знал, что мог так ее задеть. Он знал, что она пожертвует собой за остальных.
До этого, когда я увидела, как девочка прячется в переулке, она напомнила меня в день, когда моя мать умерла. Но теперь она смело пыталась предложить себя, чтобы не пострадала я, и это… был день, когда моя мать умерла, еще раз. Еще одна беззащитная женщина без оружия предлагала пожертвовать собой, чтобы защитить меня, и это не давало мне дышать.
Мама умерла, защищая меня, и я буду благодарна ей до конца дней. И я не собиралась больше никому позволять жертвовать собой ради меня.
Я шагнула в сторону, преграждая путь девочке.
— Она не идет с тобой, — сказала я.
— Думаешь, женщина с персиковым мечом может одолеть стражей Ада? — сказал Ган Сюхао.
— Стражи Ада благородные солдаты, — сказала я, надеясь воззвать к этой их стороне. — Они не навредят мне и не заберут дитя против ее воли.
— Она принадлежит моему господину, — сказал крыс. — Она — вещь Призрачного магистрата.
Я обратилась к бывшим стражам Ада.
— Она — девочка, — сказала я, — а не чья-то вещь. Прошу, не заставляйте ее идти с Ганом Сюхао против ее воли.
Конь посмотрел на меня.
— Это не девочка, — сказал он грубым голосом.
И рассказал мне, кем она была.
ОДИННАДЦАТЬ
Мир застыл. Все было понятным. Я знала, что конь не врал. Я знала, чем была девочка, и почему у нее не было лица.
Глядя на меня со скорбью, страж с головой коня произнес простые слова:
— Она была из бумаги, — сказал он. — Она — сожженное подношение.
Как сожженные лошади, одежда и дома. Кто-то сделал девочку из бумаги, сжег ее и
Я гадала, почему ее лицо оставили пустым. Столько деталей было в ней: перевязанные ступни, черный узор на длинной шелковой синей накидке. Но ее создатель не дал ей глаза или рот. Она никогда не сможет говорить.
Девочку сделали частью ритуала, который я не понимала. Но зачем? Как она была связана с неразрешенным Облачением и деревом-вампиром, убившим Анцзинь? Все те ритуалы требовали человеческий компонент, так кем был человек, исполнявший эти ритуалы? Я все еще многого не понимала. Пока что я могла только защитить девочку без лица.
Я обратилась к Коню. Правила Ада были запутанными, строгими, но не без взяток. Отец заставил меня изучать законы иной жизни, тысячи страниц томов. Я не знала, что они пригодятся мне в такой ситуации.
— Она была создана, чтобы исполнять функцию призрачной жены, — сказала я. — Но была ли свадебная церемония официальной? Она все еще может уйти, если свадьба была не такой.
— Они женаты, — сказал он. — Церемонию исполнил тот, кто сжег бумагу и сделал ее.
Я выпрямилась во весь рост. Хоть я не была высокой, я смогла выглядеть величаво, подражая отцу. И властный тон был подражанием отцу.
— Я призываю власть Нефритового императора своей властью Маошань Ну, даоши четвертого сана рода Линьхуан и объявляю ее брак расторгнутым. Скорее, — закончила я, — ведь это Закон!
Мамиан не был впечатлен. За ним крыс хихикал.
— Ты хотела аннулировать брак моего господина? Ты, всего-то четвертый сан? Женщина, тот, кто сделал ее и назвал женой моего господина, — даоши седьмого. Нет человека сильнее него в этом.
— Седьмой сан? — мне стало холодно и грустно. — Какая секта и род? Что за поколение?
— Секта Маошань, род Линьхуан, — сказал он, торжествующе скалясь. — Восьмидесятое поколение.
От его слов я растерялась и устыдилась. Все нити моей жизни вели меня к этому мигу, когда я не могла спасти девочку от призрачного жестокого мужа. Даоши Маошань, восьмидесятое поколение рода Линьхуан, седьмой сан. Во всем мире был лишь один такой человек. Он сделал нас обеих. Я низко опустила голову.
Но голова кипела, искала решение. Воспоминания показывали изученные книги.
— У нее есть имя?
— Нет, — сказал Конь.
Я кивнула.
— Если у нее нет имени, как она может быть замужем?
— О чем ты? — сказал крыс.
— Даоши, поженивший их, должен был дать документ. Чьи там имена?
— Не глупи, жрица, — прорычал крыс. — Там имя моего господина.
До этого я пыталась говорить властно, наделить голос силой. В этот раз я спешила, слова сливались:
— Я призываю власть Нефритового императора своей властью Маошань Ну Даоши четвертого сана восемьдесят первого поколения рода Линьхуан и объявляю, что это бумажное подношение будут звать Сян Меймей. Быстрее, быстрее, ведь это Закон.