Девушка без лица
Шрифт:
Титул Императора был «Сын Неба».
Это было правдой. Все это. Душа моего мужа ждала в плену суда Ада, ждала в Городе несправедливо убитых. Он ждал три года. Три года скуки, тоски по мне, три года в тесноте с другими хорошими душами. Я сильно по нему скучала, была такой одинокой, разбитой горем. Теперь его можно было спасти. Ракета мог вернуться ко мне.
Я отвернулась от воды к Призрачному магистрату.
— Скажите, что вы хотите взамен на возвращение моего мужа.
ДВАДЦАТЬ СЕМЬ
Тени
Тьма осмелела при господине, извивалась, становилась пастями псов, скалила голодно зубы, поднималась, как готовая ударить кобра.
В этой уединенной комнате в ямене призраков воздух был густым от шепота. С каждым вдохом я впитывала секреты, которые люди таили от вины и страха, постыдную правду, которой призраки делили только после смерти. Так и было: воздух ямена призраков был на вкус как запоздалое признание. Шепчущие тени ощущались как заговор, шантаж.
Призрачный магистрат нашел хорошую взятку, предложение вернуть моего мужа. Счастье, отобранное три года назад, день травмы, от которого я так и не оправилась и не могла оправиться.
Мужчина, которого я любила, мог вернуться ко мне.
Нужно было только предать клятву Хайо Шень.
— Как он возродится, Призрачный магистрат? Его труп — кости, а кости далеко похоронены.
Гуиянь просиял. Некоторые его ладони захлопали, зашлепали по поверхностям, стали щелкать, делая музыку, но многие руки упускали ритм.
— Я скажу тебе, маленькая жрица, как души несправедливо убитых возвращаются к жизни. Люди умирают каждый день по всему миру, и моменты их смерти обычно предначертаны. Они умирают в назначенный им час.
Я кивнула, молчала в комнате под неуклюжий стук его рук, а он продолжил:
— Когда судьи Ада решают, что пока несправедливо убитому возродиться, они назначают искателей посмотреть в книгах смерти, пока они не найдут назначенную подходящую смерть.
— Назначенную, — сказала я, — то есть души возрождаются в телах, которые умерли бы в тот миг?
— Да, — сказал Гуиянь. — Суды Ада не убивают кого-то, чтобы сунуть другую душу в труп.
Я кивнула.
— Что делает смерть подходящей?
— Труп должен быть без ран, не совместимых с жизнью, — сказал он. — Они не возродят твоего мужа в теле без головы.
— Понимаю. А как же жизнь другого человека?
— Ты спрашиваешь, вернется ли твой муж в теле, у которого уже есть семья, дети, и ему нужно следовать обязательствам жизни того человека? Об этом можно договориться.
— Что еще можно обсудить на переговорах, Великий судья?
— Многое. Уверяю, меня эта сделка удовлетворит, только если удовлетворит тебя. Я использую свои связи в Аду, чтобы тело для души твоего мужа было холостым, мужчиной,
— Ненамного старше меня, — сказала я. — Он должен жить в сотне милях от меня, и он не может быть моим кровным родственников, у него не должно быть долгов от прошлого обитателя тела, и не должно быть неизлечимой болезни… Об этом вы можете договориться?
— Да, — сказал он. — Еще требования? Может, ты хочешь, чтобы твоего мужа возродили в теле красивого мужчина с большим… ниао?
Он пытался смутить меня, и я не стала краснеть и отворачиваться.
— Это было бы хорошо, но красота и размер его птицы не важны, — сказала я.
— Так мы договорились? — сказал он. — Я верну твоего мужа к жизни в оптимальных обстоятельствах, а ты примешь, что чайки останутся для моей почти, и ты попросишь отца поддержать Облачение?
Я слушала стук его рук. Я смотрела на лицо Призрачного магистрата, который предлагал вернуть мне мужа. Но какой ценой? Нарушить клятву и предать союзников было немыслимо.
— Продолжим разговор, — сказала я. — Если отпустите Хайо Шень немедленно и возродите моего мужа, то я поддержу ваше Облачение и остаток жизни буду отплачивать вам долг.
Его руки замерли.
— Ты хочешь все сразу? — сказал он. — И отпустить чаек, и вернуть мужа? Нет, маленькая жрица, ты просишь слишком много.
— И я могу получить только одно? Или мои союзники будут в рабстве, или мой муж останется в судах Ада? Призрачный магистрат, я не вижу, как для меня может быть другом тот, кто заставляет выбирать между таким.
— Маленькая жрица переоценивает ценность ее дружбы, — Гуиянь оскалился и стал страшным.
— Почтенный Призрачный магистрат, — я вздохнула. — Может, вы не понимаете, но теперь, когда я знаю, где душа моего мужа, я могу сама подать в Аду на его воскрешение. Мне не нужна ваша помощь. Вы можете завоевать расположение судий, но это могу и я, хоть процесс затянется на годы. Уверена, у вас опыта в таком больше, и я ценила бы наш совместный труд в воскрешении мужа. Но я не нарушу клятву, не предам союзников, не оставлю их в рабстве, чтобы ускорить воскрешение Ракеты, когда я могу возродить его сама. Так что я повторю: прошу, помогите вернуть моего мужа к жизни и отпустите Хайо Шень, поклявшись не вредить им никак, и я сделаю все, чтобы убедить своего отца позволить вам завершить ритуал Облачения.
— Нет, — сказал он, кулаки опустились, завершая разговор. — Я предложу только одно. Или я помогу вернуть тебе мужа и сохраню чаек на почте, или отпущу чаек и оставлю твоего мужа в Аду.
— Тогда отпустите чаек и не трогайте их никогда, а я уговорю отца позволить вам завершить ритуал. Я верну Ракету без вашей помощи. И вы сможете дальше без моей дружбы.
— Что мне до твоей дружбы, маленькая жрица, когда у меня будет духовная власть над этим регионом? — насмешка в его голосе была заметной. — Ладно. Договорились. Попроси отца позволить мое Облачение, и я отпущу твоих чаек, поклянусь больше не вредить им.