Девушка из кошмаров
Шрифт:
Мы достигаем вершины небольшого холма, а затем начинаем тормозить. Должно быть, в этой незаметной зеленой долине и расположился Орден. Он напоминает один из тех изысканных и эксклюзивных курортных пансионатов типа Аспен [54] , включающий в себя несколько домов из красного дерева, солнечные коллекторы и чистые стены с тонированными окнами. Это место можно оценить в несколько миллионов долларов, хотя оно не так приметно, как, например, серая каменная крепость или монастырь. Томас чувствует мое удивление, поэтому пытается подняться с колен Кармел, чтобы заглянуть в окно. Кровотечение практически остановилось. С ним все будет
54
Аспен — город в штате Колорадо, известен самым дорогим горнолыжным курортом, но, по мнению многих профессионалов, горы Аспена в основном скалистые, поэтому не пользуется популярностью среди приезжих.
— Добро пожаловать, — проговаривает какой-то чувак, пока открывает нам дверцу, когда мы подъехали к главному зданию.
В своем черном костюме он выглядит молодо и ухоженно, словно только что сошел с обложки журнала GQ. Похоже, они с водителем близнецы. Их вид вызывает во мне замешательство, словно моему взору явились какие-то женщины-манекены. Бьюсь об заклад, что повар выглядит в точности, как эти парни.
— Роберт, предупредите, пожалуйста, мистера Климентса, — говорит Берк, — что ему предстоит кое-кого зашить.
Роберт отправляется за доктором, а Берк поворачивается ко мне.
— Это младшие члены нашего братства, — поясняет он. — Они обучаются в Ордене, используя метод наблюдения, и служат нам определенное время, не теряя с нами связи.
— Логично, — говорю я, пожимая плечами.
Их будущее довольно жуткое, но, вероятно, он догадывается о моих мыслях.
Когда я осматриваюсь по сторонам, возникает такое чувство, словно меня окатили холодной водой. Не знаю, чего я ожидал здесь увидеть, но уж точно не это. Я думал…предполагал, что приду сюда, чтобы встретиться с Гидеоном. Старики, одетые в удобные свитера, галдят вокруг меня, словно деды. Вместо того чтобы найти Берка, между нами, словно статистический ток, возникает мгновенная враждебность. С другой стороны находится Гидеон, который по-прежнему избегает встречаться со мной взглядом. Ему стыдно, но это же естественно. Мы все добрались в целости и сохранности и не могли иначе.
— Ах, доктор Климентс.
Я предполагал, что он будет выглядеть именно так. Седой, бородатый мужчина, одетый в бордовый свитер и форму цвета хаки. Он направляется прямо к Томасу и осторожно убирает с раны пропитанную кровью ткань, обнажая рванный, в форме полумесяца порез. В желудке все переворачивается, когда я представляю Уилла с Чейзом и мертвого отца, метающего на меня взгляд. Гребаная укушенная рана.
— Ее нужно промыть и зашить, — заявляет он. — С помощью лекарственных трав рана зарубцуется и оставит едва заметный шрам, — он прикладывает ткань обратно к ране, и Томас удерживает ее. — Доктор Марвин Климентс, — говорит он, пожимая его руку.
Когда он пожимает мою, то переворачивает ладонь и разглядывает мои пальцы.
— Сюда тоже можно наложить швы.
— Все в порядке, — возражаю я.
— Хотя бы промой их, — продолжает он. — Здесь гниль.
Он оборачивается и берет Томаса за руку, направляясь внутрь здания. Я тоже следую за ними, Кармел — рядом со мной. Джестин остается с Берком, и я не удивлен такому повороту событий.
После того, как рану Томаса обработали, а мою руку обработали йодом, нам показали множество комнат, расположенных вокруг площади общего пользования. Я лихорадочно обмываю и перевязываю руку. Я не доверяю ни одному дюйму этого места и напрягаюсь, когда оставляю Томаса
Отведенная мне комната большая, оснащенная маленьким камином и большой кроватью с дорого-выглядящим одеялом. Она напоминает мне охотничий домик, который я однажды видел в кино. Единственное, чего не хватает для полноты картины, так это голов чучел, прикрепленных к стене.
— Думаю, если бы здесь висели головы чучел, они были бы человеческими, — язвительно замечает Томас.
Он прохаживается вместе с Кармел, держась за руки.
— Только без шуток! — ухмыляюсь я.
Окна здесь будто врезаны в стены, а вдоль арки потолка заметны слуховые люки. В этом месте около миллиона окон, с помощью которых можно охватить взором всю огороженную территорию, но складывается такое впечатление, что они не предназначены для того, чтобы их открывать и впускать свет, а только чтобы из них наблюдать.
Гидеон стучится в приоткрытую дверь, и от этого звука Томас слишком быстро оборачивается. Он вздрагивает и прижимает руку к свежеперебинтованной ране.
— Извини, парень, — говорит Гидеон, гладя его по плечу. — У доктора Климентса получается отлично ставить примочки белены. Уже через час боль уйдет, — он кивает Кармел, ожидая, что их представят друг другу.
— Гидеон, это Кармел. Кармел, это Гидеон, — знакомлю их я.
— Так вы Гидеон, — говорит она, суживая глаза. — Неужели было так трудно взять машину или встретить нас паромом на озере Лох? — с отвращением она отворачивается, не дожидаясь ответа.
— Поверить не могу, что ты послал нас пройти через это, — выговариваю я, и он, не мигая, встречается со мной взглядом.
В глазах читается печаль и, возможно, сожаление, но ему определенно уже не стыдно, если он вообще испытывал это чувство.
— Я предупреждал тебя, — отвечает он. — Решай сам, Тесей. Или ты все еще ребенок, или уже нет.
Будь он проклят и его аргументы в придачу.
— Я никогда не хотел, чтобы ты оказался здесь. Я лишь хотел сдержать обещание твоим родителям и уберечь тебя от опасности, но ты сын своего отца. Всегда лезешь на рожон. С дьявольским упорством двигаешься к своей гибели.
Его голос, почти граничащий с сентиментальностью, приятно ласкает слух. Он прав. Это было моим решением. Я всегда так поступал вплоть до того дня, когда впервые взял в руки атаме, когда мне стукнуло четырнадцать.
— Колин желает поговорить с тобой, — продолжает он, опуская руку Томасу на плечо, показывая, чтобы я отправлялся к нему один.
Вероятно, вторую руку он положил на плечо Кармел, если, конечно, он не возражает, если ее случайно откусят. В любом случае, он не оставит их одних, поэтому, на данный момент, мне не стоит о них беспокоиться.
Женщина ведет меня по коридору, затем вверх по лестнице, где нас уже дожидается Берк. Она первая женщина, которую мне довелось увидеть за последнее время, и оттого, что здесь могут находиться еще женщины, на душе становится легко, даже если эта дама и выглядит жутковато. Ее пепельные волосы подстрижены очень коротко; на вид можно дать около пятидесяти лет. Когда мы встретились с ней за пределами отведенной мне комнаты, она улыбнулась и кивнула мне с такой умелой недружелюбной вежливостью, какую можно встретить только в светском обществе матрон. Мы проходим мимо комнат с широко распахнутыми двухстворчатыми дверями, и в каждой из них мой взгляд натыкается на пламя, полыхающее в камине. В одной из таких комнат, слева от меня, я замечаю группу людей, сидящих на полу в кругу. Когда мы проходим мимо них, они оборачиваются и сверлят меня взглядом. Я имею в виду, что они все до единого смотрят на меня. Вместе, словно единое целое.