Девять драконов
Шрифт:
Викки усмехнулась ему в ответ.
— Я еще не видела никого, кто вел бы себя более обольстительно утром. Ведь еще даже не полдень. Что же вы делаете, когда наступает ночь?
— Это все моя репутация, — улыбнулся Стивен. — Вы соблазняете себя сами ожиданиями. Я просто лежу здесь, позволяя этому случиться.
— Ничего не происходит, Стивен. Я просто наблюдаю за вашим стилем.
Он поставил бокалы на поднос и наполнил их до краев. Викки отвернулась, делая вид, что заинтересовалась просторами голубовато-зеленого
Его репутация тревожила ее. Она чувствовала, что ее непреодолимо тянет к нему, но ей не хотелось занять место в жутком списке его побед, как не хотелось увидеть свою фотографию в газетах: такая была цена прогулкам по колонии в компании ее любимого плейбоя.
— Могу я прервать эту явно важную мысль тостом? — спросил Стивен, протягивая бокал.
— Это зависит от тоста.
— Вы изволили оценить мою дополуденную обольстительность.
— Да.
— Вы позволите мне процитировать одного поэта?
— Какого поэта?
— Лао-цзы.
— О, конечно.
— Как вихрь не бушует все утро, так и внезапный ливень не льет весь день.
— Бьюсь об заклад, вы говорите это всем девушкам.
— Я известен не своими разговорами, Викки.
— Так за что мне такая честь?
— Об этом лучше скажет Лао-цзы. Я, как бы это сказать, перефразирую первую и последнюю строчку… Игра слов, китайский, английский.
Та, у которой глаза открыты… Бессмертна.Стивен все еще держал оба бокала.
— Спасибо. Ваше здоровье!
— Ваше здоровье.
— Господи, да это прелесть что такое!
Первый же глоток лениво влился ей в мозг. Краски стали ярче и ветерок казался освежающим на лице.
— Как на небесах.
Она чувствовала себя счастливой, смелой, немного сумасшедшей — и в одно мгновение свободной.
— Может, этот «внезапный ливень» был «облаками и Дождем»? [37]
37
Облака и дождь— традиционная китайская поэтическая метафора, намекающая на любовную связь. (Примеч. пер.)
Стивен засмеялся:
— Кто кого соблазняет? Я думаю, «облака и дождь» начинаются медленнее и длятся дольше, чем внезапный ливень. Так?
— В идеале.
— Хэй, а если все не идеально, вы не будете это делать?
— А вы верите в идеальный секс?
— Конечно.
—
— Никакой фальши. А как вы думаете, на что это похоже?
— Оба хотят одного и того же в одну и ту же минуту — может, так.
Стивен покачал головой:
— Вы — странная птица, Викки. Все у вас очень серьезно, правда?
Она отпила еще глоток шампанского.
— Очень.
— Почему?
— Я не знаю.
— Нет, знаете.
— Просто догадки.
Она легла на спину и стала смотреть в небо. Далеко внизу, под ними, прибой бился о скалы.
— Это так красиво.
— Хотите, включу музыку?
— Нет, просто говорите со мной.
— Будьте осторожны, китайский парень говорит только об одной вещи.
Она лениво повернулась и улыбнулась его красивому лицу.
— О чем же?
— О его матери.
— Его матери?
— Она была блондинкой — как вы.
— Расскажете мне побольше в другой раз.
— И она играла в теннис. И была очень, очень красивой.
— Вы близки друг с другом?
— Она умерла, когда мне было десять.
— Почему?
— От разбитого сердца — так говорила моя няня.
— Ваш отец покинул ее?
— Нет.
Викки повернулась и посмотрела на него. Стивен пожал плечами.
— Это все, что я знаю. Это сказала моя няня, а она тоже вскоре умерла. Кто знает… Романтическая история, а?
— Грустная история, чтобы ее рассказывать маленькому мальчику.
— Она умерла в Англии. Я догадываюсь, что это означает, — она бросила моего отца. Но он никогда не говорит о ней. Только он оставил их старую спальню такой же, какой она была, а дом перенес в башню. Вы можете поверить, что пугающий всех Ту Вэй оплакивал женщину тридцать пять лет? Кто знает, что произошло.
— У меня такое чувство, что вы на пути к большим переменам.
Стивен засмеялся:
— Даже у плейбоев бывает кризис. Из-за чего весь сыр-бор? Из-за никчемного бездельника?
— Вы даже приблизительно не то ничтожество, которым хотите казаться.
— Хэй, Викки. Самая худшая вещь, которую делают себе женщины, — это пытаются искать рубины там, где их нет. Китаянки или гуйло — все вы одинаковые. Чем лучше женщина, тем худшего парня она получает и пытается обелить. Пожалейте себя. Принимайте все таким, какое оно есть.
— Все не так мрачно.
— Но это не ваше занятие.
— Я просто не собираюсь поддакивать, когда вы себя топите.
— Вы были замужем?
— Да.
— Бьюсь об заклад, он не был ничтожеством, которым казался.
Викки повернула к нему свое лицо, полное больше боли, чем гнева. Массивная красная баржа вынырнула из канала. Она смотрела, как она потащилась в море. Ее уродливый контур расплывался в пелене слез, выступивших у нее на глазах.
— Он не был ничтожеством.