Девять драконов
Шрифт:
— Это или любовь, — прошептал он, — или остановка сердца.
— Я позову врача. Такие парни, как ты, — не влюбляются.
Это была обычная игра, в которую они играли, когда она нуждалась в разуверении. Не то чтобы она сомневалась в его любви, но она думала, как долго это продлится. Стивен, со своей стороны, выказывал бесконечную любовь и безграничную страсть. Викки преобразила его — провозгласил он. Иногда она верила ему, но часто ей становилось страшно, потому что никогда в
— Ты не влюблен. Это — эрос.
— И эрос тоже, — согласился он, его руки медленно скользили. — Но я влюбился в Новый год. Новый год гуйло.
— С первого взгляда? Ну, продолжай, продолжай.
— Нет, — ответил он серьезно, и его немного сонный голос напоминал Викки сладкую приправу из масла и жженного сахара, а его руки вызывали у нее сладкую дрожь. — Когда ты убежала из машины.
— От многих парней убегают блондинки в красных платьях в обтяжку.
— Твое лицо, — прошептал он. — Я полюбил тебя за то, что ты была такой преданной. Ничто не могло тебя остановить.
— Моя мать оказалась в гуще беспорядков.
— Ты была такая неистовая. Такая красивая. Как тигрица. Потом я однажды пробрался в больницу, а ты спала.
— Когда? — Викки приподнялась на локте, чтобы посмотреть в его лицо.
— Сразу после того, как тебя перевели из реанимации в палату. Ты была похожа на ребенка, но я мог видеть твою решимость.
В углу в куче одежды затренькал радиотелефон. Викки скатилась со Стивена.
— Эй!
— Я их предупредила — только в случае землетрясения или переворота в Пекине.
Она соскочила с кровати, выудила радиотелефон из кармана своей блузы и нажала кнопку. Восьмистрочный экран осветился черным и белым.
— Ох, Господи!
— Землетрясение или переворот? — спросил Стивен с кровати.
— Хуже, — выдохнула она. — Консорциум Альфреда Цина не внес апрельские выплаты за Китайскую башню.
— Я говорил, что у Альфреда не все в порядке. А ты не слушала.
— Он не выполняет обязательства. Сделка аннулируется.
Стивен засмеялся.
— Чтотут такого смешного?
— Ну, просто я уже давно понял, что мир не стоит на месте. Ну и что? Просто рушатся цены на недвижимость.
— И фондовые биржи… — охнула Викки. — И фьючерные сделки. Это не смешно, Стивен.
Она стала набирать какой-то номер.
— Многие люди окажутся на мели. Вся экономика Гонконга содрогнется.
— Я знаю, я знаю. Это просто… просто так по-гонконгски. Один парень стреляет, и миллионы экспресс-миллионеров хлопаются вниз. Эй, кому ты звонишь?
— Альфреду Цину.
Она набрала номер его офиса, но он был занят. Она поставила
— Цин в городе, — прозвучал его изысканный английский акцент. — Скажите, кто вы, и он вам перезвонит.
— Альфред, это Викки. Ты дома? Возьми трубку, Альфред.
Ей показалось, что она услышала щелчок, словно он слышит разговор.
— Альфред, черт побери, ты тут? Эти слухи — правда?
Она слушала до тех пор, пока не раздался сигнал о конце записи, а потом стукнула по телефону.
— Эй, что ты делаешь?
Викки выворачивала рукав своей блузы, а потом стала искать брюки.
— Вся недвижимость, которая есть у моей семьи, заложена в ипотечных банках. И они могут в любой момент потребовать назад кредиты.
— Ну и отдай их.
— Все не так просто.
Она уже задействовала деньги, которые заняла на покупку русских самолетов. Да что стоит их авиалиния «Голден эйр фрэйт» без самолетов?
— Почему? — спросил Стивен, но Викки никогда не обсуждала с ним дела Макфаркаров, и она ответила только:
— Стивен, ты не понимаешь. Весь бум с недвижимостью зиждется на инфляционной цене, которую Альфред заплатил за Китайскую башню.
— Чего я не понимаю, так это того, почему эти деловые типы думают, что ты должна в любой момент срываться с места и бежать по их делам?
— В первую очередь это нужно мне самой, — засмеялась Викки.
Она нашла свои брюки под кроватью, натянула их, потом поцеловала Стивена и погладила его руки.
— До свидания, беби.
— Куда ты собралась?
У нее ум заходил за разум. Она была так же виновата, как и другие, пользуясь бумом недвижимости в колонии. Устоят ли банки? Но как это возможно, если они обременены такими огромными кредитами под залог недвижимости? Похоже, кризис сотрясет всю экономику колонии. Попытается ли КНР использовать свое влияние, чтобы заставить биржи закрыться? Закрытие бирж в 1987 году было настоящей катастрофой.
— Куда ты идешь?
— Навстречу этому.
— Но сейчас ночь. Ты ничего не можешь изменить. Лучше возвращайся в постель. Сними эту одежду. Мы займемся любовью, потом слопаем потрясающий ужин и славно поспим. Ночью нужно спать. А ходить утром.
Она застегнула блузку, а потом вернулась к кровати и снова поцеловала его.
— Не могу. Нужно идти. В офис.
— И что ты там будешь делать?
— Повисну на телефоне и буду ждать, пока меня разуверят… Ты останешься здесь на ночь?