Девять хвостов бессмертного мастера

Соул Джин

Лис-с-горы широко распахнул глаза. В следующую секунду он исчез – так показалось Господину-с-горы. Несколько крайних даосов повалились навзничь с перерезанными глотками. Лис-с-горы равнодушно поглядел на свои окровавленные пальцы, лизнул указательный палец и поморщился, словно вкус крови ему не понравился. Он лениво взглянул в сторону, вновь исчез на мгновение, и ещё несколько даосов грохнулись оземь с выпотрошенными животами. Лицо Лиса-с-горы ничего не выражало. Он по-прежнему был в обличье человека, не изменились даже глаза, но он с такой лёгкостью расправился уже с шестью даосами, словно ломал глиняные фигурки,

а не убивал живых людей из плоти и крови.

Господин-с-горы не ожидал этого. Его глаза округлились, пригасили Лисье пламя в радужке. Он никак не мог отвести взгляда от окровавленных пальцев Лиса-с-горы. Тот снова лизнул палец и вздохнул, неодобрительно качая головой. Глаза медленно повернулись в глазницах, выискивая следующую жертву. Даосы разбегались кто куда, сталкивались, падали, поднимались, снова падали… Лис-с-горы схватил одного за горло, вздёрнул вверх.

Господин-с-горы вздрогнул всем телом, окончательно приходя в себя. Лис-с-горы не позволил ему убить даоса, но убивает даосов сам. Вместо него. За него. О том, какой сокрушительный удар по культивации это ему нанесёт, страшно было подумать! Он ведь может лишиться статуса горного духа! Господин-с-горы никогда бы себе не простил, если бы такое случилось. В сущности, он был благодарен Лису-с-горы, что тот его спас, учил Лисьему Дао… Нет-нет, нельзя позволить, чтобы Лис-с-горы и дальше осквернял себя!

Лис-с-горы чуть отставил руку, согнул пальцы, собираясь вырвать даосу сердце.

Господин-с-горы метнулся к нему и всем телом повис на его руке:

– Не убивай его!

Лис-с-горы высоко поднял бровь.

[054] Истинное обличье Лиса-с-горы

– Назови мне хотя бы одну причину, почему я не должен этого делать, – фыркнул Лис-с-горы, стряхнув с себя Господина-с-горы.

– Не делай этого! Не убивай его! – воскликнул Господин-с-горы, снова вцепляясь ему в руку. – Ты не должен этого делать! Тебе нельзя этого делать!

– Нельзя? – переспросил Лис-с-горы. – Кто так решил? Я могу делать, что мне заблагорассудится.

– Нет! – отчаянно помотал головой Господин-с-горы. – Если ты продолжишь осквернять себя злодействами, уровень твоей культивации понизится, ты можешь потерять свою гору!

Лис-с-горы широко раскрыл глаза. На лице его появилось странное выражение. Он шмякнул схваченного даоса об камни, развернулся к Господину-с-горы и спросил:

– У Мин, ты ведь не считаешь меня горным духом?

– А… – отозвался Господин-с-горы, глаза его начали округляться.

В этот раз он расслышал и осознал, что Лис-с-горы назвал его по имени.

«Он знает, что я и есть Господин-с-горы! – с лёгкой паникой подумал Господин-с-горы. – Когда он понял? И как?»

– Я задал тебе вопрос. Ты, случаем, не считаешь меня горным духом? – повторил Лис-с-горы.

– Я… – пробормотал Господин-с-горы. Вообще-то именно так он всегда и считал, но насмешливо заданный вопрос заставил его усомниться в выводах.

– Меня приняли за горного духа, – развеселился Лис-с-горы. – Со мной такое впервые. Лисьи боги, меня ещё никто не принимал за горного духа!

– А… – Многословием Господин-с-горы сейчас не отличался. Он с напряжением ждал, что Лис-с-горы прикончит

его, как одного из даосов.

– Пожалуй, покажу тебе моё истинное обличье, – проговорил Лис-с-горы задумчиво. – А вот интересно, что ты скажешь тогда?

– Истинное обличье? – Господин-с-горы попятился.

– Я не горный дух. Более того, я даже не лис-оборотень.

– Как это? – потрясённо переспросил Господин-с-горы.

Лис-с-горы усмехнулся, сложил пальцы левой руки вместе, выставляя вверх указательный и средний. Глаза его наполнились янтарным сиянием, растеряли человечьи зрачки. В следующую секунду Господина-с-горы откинуло на несколько шагов назад волной духовных сил. Эта вспышка была настолько сильна, что окружившая Лиса-с-горы аура приобрела буквально физические очертания, будто он стоял в столпе прозрачного, но всё же чуть темноватого дыма. Господин-с-горы никогда не чувствовал ничего подобного. Этот уровень культивации далеко превосходил его собственный. Лис-с-горы прикрыл глаза ненадолго, аура свилась кольцами и затрепетала за его спиной, превращаясь в лисьи хвосты. Господин-с-горы попытался их пересчитать, но сбился.

– Девять, – сказал Лис-с-горы, – у меня девять хвостов.

Господин-с-горы сглотнул. Так вот какой силой обладает девятихвостый лис! Но цвет ауры его тревожил.

– Так ты… тёмный лисий дух? – осторожно спросил он. – Ты следуешь Тёмному Лисьему Дао?

– Да нет же, – с лёгким раздражением сказал Лис-с-горы. – Я ведь сказал, что я не лис-оборотень. Я никогда не был лисой, никогда не культивировал в лису-оборотня.

– Я не понимаю…

– Я настоящий чистопородный демон.

– Э… что? – вырвалось у Господина-с-горы.

– Я демон. Лисий демон. Но я никогда не был лисой, а девять хвостов у меня с самого моего рождения.

Господин-с-горы почувствовал себя нехорошо.

– Демон? – пролепетал он. – В каком смысле демон? Разве в мире смертных водятся демоны?

Лис-с-горы фыркнул:

– Разумеется, нет. В мире смертных даже бессмертные мастера толком не водятся, откуда здесь взяться настоящим демонам? То, что вы, люди, называете демонами, лишь перерождённые человечьи или звериные души.

Он подобрал с земли пришибленного даоса и ухмыльнулся:

– Поэтому я прекрасно могу убить и его, и всех здесь и не растеряю своей культивации.

– Не убивай его! – Господин-с-горы позабыл о страхах и опять вцепился в руку Лиса-с-горы.

– Почему? Теперь ты знаешь, что мне ничего не грозит, раз уж я настоящий демон, – с интересом сказал Лис-с-горы. – Они просто получат по заслугам.

– Не убивай, – повторил Господин-с-горы.

– Убеди меня этого не делать. Тебе ведь и самому хочется, Фэйцинь.

Господин-с-горы тихо заскрипел зубами. О жалости говорить не приходилось, ему не было жаль даосов, но он понимал, что если позволит Лису-с-горы вырезать всех жителей горы, то это нанесёт сокрушительный удар по нему самому: последнее теплящееся Зёрнышко человека в его лисьем существе, вокруг которого пляшет Лисье пламя на двенадцать языков, обратится пеплом и сделает его стопроцентным лисом-оборотнем. Ему не хотелось терять человечность, что бы это ни значило. Дело было даже не в слабой надежде на вознесение, нет, он уже не надеялся на это. Но Лису-с-горы нужно было назвать какую-то другую причину, над этой он просто посмеялся бы.