Девять месяцев до убийства
Шрифт:
— Едва ли я буду особенно полезен вам, но хочу сказать: найти Джека Потрошителя — это, несомненно, наша важнейшая задача. А потому я спрашиваю: как вы думаете, среди тех, с кем мы успели познакомиться, был убийца?
Шерлок Холмс улыбнулся.
— А вы сами, Ватсон, кому бы отвели эту сомнительную честь?
— Если бы от меня потребовали непременно назвать кого-нибудь, то мое подозрение упало бы на сумасшедшего. Хотя, признаюсь, я уже один раз обманулся в нем, не догадавшись, что он — Майкл Осборн.
— Почему
— Боюсь, что у меня нет к тому конкретных причин. Но у меня до сих пор стоит перед глазами картина — как он закрывал простыней тело той несчастной в морге. Разумеется, впечатление такого рода не может служить доказательством, но поверьте — он делал это так, что у меня волосы встали дыбом. Вы ведь помните, Холмс, — доктор Мюррей велел этому «Пьеру» закрыть тело убитой. Когда он расправлял простыню, его руки просто с какой-то нежностью оглаживали холодное тело. Мне даже показалось, что он просто влюблен в жертву.
Наступила минутная пауза — братья обдумывали сказанное мною. Затем Майкрофт сказал с полной серьезностью:
— Чрезвычайно важное замечание, Ватсон. Правда, вам известно, разумеется, насколько трудно толковать действия, направляемые больным рассудком. Но ваша инстинктивная антипатия, может статься, гораздо более ценна, чем вся наша логика.
— Без сомнения, это наблюдение стоит того, чтобы над ним поразмыслить, — добавил Холмс.
Мне, правда, все-таки показалось, что ни один из них так и не придал моим словам большого значения. Они просто проявили вежливость — и не более того.
Майкрофт поднялся со своего кресла, давая понять, что разговор окончен.
— Ты должен собрать побольше улик, Шерлок.
Его брат сжал кулаки.
Мне вдруг пришло в голову, что во время всего этого визита к Майкрофту мой друг был так не похож на себя— на того уверенного в себе, спокойнрго Холмса, которого я привык видеть. Я еще раздумывал о причине этого, когда Майкрофт спокойным голосом сказал:
— Мне кажется, я знаю, отчего ты испытываешь трудности, Шерлок. К этому делу ты примешиваешь собственные чувства. А этого следует избегать.
— Не знаю, на что ты хочешь намекнуть, — ответил Холмс достаточно холодно.
— Пять ужаснейших убийств нашего столетия — и, наверное, этим дело не ограничится. Некоторые из них ты смог бы предотвратить, если бы приступил к расследованию раньше. Эта мысль и не дает тебе покоя. Чувство вины— сущая кислота, способная разъесть даже самый острый интеллект.
Возразить на это Холмсу было нечего. Он только покачал головой и нетерпеливо сказал:
— Пойдем-ка, Ватсон, охота открыта. Мы направляемся по следу опаснейшего зверя.
— По следу, на который еще предстоит напасть, — сказал Майкрофт, и в его голосе прозвучало явное предостережение. Потом он добавил:
— Шерлок, ты ищешь женщину со шрамом
Холмс метнул на брата сердитый взгляд.
— Ты, должно быть, и в самом деле решил, что с моим искусством покончено, Майкрофт! Естественно, напрашивается вывод, что речь идет об одной и той же женщине.
С тем мы и покинули клуб Диогена.
Кнопка звонка у двери в роскошные апартаменты представляла собой бутон розы в окружении листьев — и все это из слоновой кости. Грант Эймз нажал на розу. Дверь отворилась, и на пороге возникла девушка в ядовито-зеленом домашнем облачении.
— Привет, Мэджи. Я тут случайно проезжал мимо — и вот, заглянул.
Она просияла. По причудливой ассоциации узкое аристократическое лицо Гранта отчего-то всегда напоминало ей тот знак, которым обыкновенно обозначается доллар.
— Значит, проезжал — и подумал: дай-ка зайду!
Она произнесла это таким тоном, будто сделала открытие, не уступающее эйнштейновскому, и распахнула дверь так, что та грохнула о стену.
Грант решил держаться той же хитроумной стратегии.
— У тебя, погляжу, здесь уютное гнездышко.
— Всего лишь разумных размеров квартира для современной деловой женщины. В поисках ее я обошла весь Ист-Сайд. Ну буквально каждый дом. И в конце концов— вот, нашла. Ужасно дорого, но, разумеется, я и мысли не допускаю, что можно жить где-нибудь, кроме как в Аппер-Ист.
— Я и не знал, что ты деловая женщина.
— А как же! Я даю консультации. Ты, наверное, выпьешь шотландского виски? Или еще что-нибудь?
Если я хочу быть настоящей ищейкой, подумал Грант, мне следует разнюхать все, до последней мелочи.
— И кого же ты консультируешь? — весело осведомился он.
— Сотрудников отдела рекламы на фабрике.
— На фабрике собственного папы, ясное дело.
— Разумеется.
Мэджи Шорт была дочерью владельца фирмы «Шикарная обувь Шорта», однако кроме нее в семье насчитывалось еще две сестры и три брата, которым тоже причиталась их доля наследства. По этой причине, наливая Гранту шотландского виски, она постаралась эффектно встряхнуть великолепной рыжей гривой.
— И расположена эта фабрика…
— …в Айове.
— Ты что, каждый божий день туда ездишь?
— Какие глупости! У нас бюро на Парк-авеню.
— Ты удивила меня, малышка. Я-то тебя представлял совсем в другой роли.
— В роли невесты?
От переживаний она задышала столь интенсивно, что великолепная грудь заходила под ядовито-зеленой материей.
— О боже, нет! — поспешил охладить ее пыл Грант. — Я представлял тебя такой… интеллектуалкой… близкой к литературной богеме.