Девять сбежавших кошмаров
Шрифт:
– А что я? Пусть диковинка попробует.
Виттория подсознательно ждала этого, однако всё равно растерялась, как частенько случалось с ней в присутствии великолепного шефа, и смогла выдавить только:
– А как?
– Смелее, вплоть до полного бесстыдства, – непонятно ответил он. И, смилостивившись, снизошёл до более подробных объяснений: – А как ты вертушкой пользуешься? Вот здесь то же самое, только старайся глядеть не вдаль, а прямо перед собой, точнее, прямо перед секундной стрелкой – в ту точку, где одна минута сменяется другой. И искать ответ там.
Совершенно сбитая с толку, Виттория хотела
«Несовершённое будущее, – подумала Виттория, и радость озарения забулькала у неё внутри, как газировка, которой тесно в бутылке. – Ага. Ага!»
Оставалось сделать не так уж много: сосредоточиться на желании отыскать кошмар, мысленно погрузиться в ту самую, не наступившую ещё секунду – и выплеснуть чернила на чистый белый лист.
Синевато-чёрная лужица задрожала, затрепетала… и растеклась художественной кляксой.
– Почти получилось, – ободряюще улыбнулся Белый Лис и деликатно постучал по столу, понуждая чернила сложиться в более чёткий знак, похожий на герб. – О, а это я узнаю и без подсказок! Городской технический музей! Прелестное место, просто очаровательное. Столько бессмысленных механизмов… огромных… смердящих металлом и маслом… – и он сладострастно закатил глаза, цокнув языком. – И нет, не вздумайте спорить, я отправлюсь туда сам.
– Никто и не претендует на твой трофей, – ласково потрепала его Летиция по голове и как бы невзначай приобняла. – Я только не могу понять, ты у меня всё-таки механофоб или механофил?
Виттория уже много раз становилась невольной свидетельницей их нежностей, но тут отчего-то смутилась и отвела взгляд – возможно, потому что Рю как раз смотрел очень внимательно.
– Зачем останавливаться на чём-то одном, когда можно наслаждаться каждой гранью? – фыркнул Белый. – Отдай-ка флакон, диковинка. Попытаем счастья ещё раз. Похоже, удача сегодня нам благоволит…
Сказал – и точно сглазил.
Чернила, разлитые по листу бумаги, приняли чёткую форму женских тел – или обнажённых, или едва прикрытых полотенцами, причём комплекция дам и позы отличались завидным разнообразием. Несколько секунд в комнате царило оглушительное молчание, а потом Белый Лис уверенно заявил:
– Сие есть ошибка, а я не извращенец! – и прикрыл изображение руками. – Хотя…
– Всё-таки извращенец? – безжалостно поддела его Летиция.
– У лисиц изощрённый вкус и аппетиты огромные, – подбавил Рю жару.
– Иди ты, друг мой. На себя бы посмотрел, – хмыкнул на него Белый Лис и, отведя ладони, всмотрелся в переплетение линий в нижней части рисунка. – И снова цифры… И какой-то цветок, вероятно, лилия.
– Может, указание на адрес? – робко предположила пунцовая Виттория, старательно глядя в другую сторону.
Догадка оказалась верной: в сорок седьмом доме по улице Лилий располагались женские бани с говорящим названием «Аромат чистоты». Отметив на карте очередной пункт, Белый сделал ещё несколько попыток отыскать кошмары, но чернила оставались глухи к мольбам, просьбам
– Схватим покуда тех, кого нашли, а затем попытаемся снова. Музей остаётся за мной. Кто пойдёт в женские бани?
Ответ на вопрос был очевидным, но почему-то Виттория не удержалась и оглянулась на Рю… и едва не рассмеялась, когда поняла, что все остальные тоже смотрят на него.
– Конечно, я простой воин, и соблазны мне нипочём, – с подозрительной задумчивостью откликнулся дракон. – Но вы уверены?
В итоге, разумеется, его отправили на киностудию: Белый Лис уверил, что там ни яркие алые волосы, ни огромный меч не будут особенно бросаться в глаза, а в бани отправилась Виттория вместе с Летицией – для подстраховки, чтоб убеждать слишком упрямых свидетелей и просто за компанию. Ведь в компании, как говаривал Лобо Флорабелио, не страшно ни город строить, ни воевать, ни даже встречать отряд налоговой инспекции из столицы.
Однако не всё оказалось так просто.
Сверкающие стеклянные двери под вывеской «Аромат чистоты» были негостеприимно закрыты, а объявление, приклеенное изнутри, с искренним сожалением сообщало, что сегодня вход только для постоянных клиентов, по магнитным картам.
– Да-а, – протянула задумчиво Летти. – Я думала, что моё невезение закончилось. Можно, конечно, найти администратора и попробовать уболтать его, но для начала надо как-то попасть внутрь. А я что-то не вижу снаружи звонка.
Виттория задумчиво потрогала замок. На первый взгляд, он был новеньким и высокотехнологичным, но, похоже, успел уже прожить довольно внушительную для такого устройства жизнь и повидать на своём веку всякое. Карьера его началась в довольно крупном банке в центре Сити, откуда он был безжалостно списан после взлома и переведён с понижением в филиал на окраине. Там бедолагу ни во что не ставили и не доверяли ему даже самую простую работу: дверь, расположенную с чёрного хода, на целый день подпирали кирпичом, чтобы сотрудники могли невозбранно бегать на перекур в любое время, избегая начальственного гнева. В отчётах же техник, подкупленный крепкой апельсиновой настойкой, самым подлым образом клеветал, утверждая, что замок неисправен и заедает. Спустя некоторое время несправедливые наветы привели к тому, что замок решено было заменить. И он бы, вероятно, очутился на помойке, если бы не алчность техника, который продал его сюда, в «Аромат чистоты», и даже за небольшую доплату лично установил.
Вот так, едва дожив до пяти лет, замок обзавёлся комплексом неполноценности, некоторым количеством хронических глюков и привычкой жаловаться каждому встречному, кто готов его выслушать.
– Страдалец, – пожалела его Виттория, бессовестно пропустив мимо ушей половину истории, тем более что за писком электроники мало что можно было разобрать. – Впустишь?
Дверь душераздирающе взвизгнула – и открылась.
– Ого! – выгнула брови Летиция. – Ты и электронику взламывать умеешь?
– Взламывать – нет, – честно призналась Виттория. – А договариваться – да, хотя бабушка бы этого не одобрила. Она считала, что это неспортивно. С другой стороны, я же не для себя…