Девятнадцать минут
Шрифт:
– Ну, вы опять меня запутали, – сказал Джордан.
– Предлобный участок коры головного мозга находится здесь за лобной костью. Это своего рода президент мозга, он отвечает за принятие обдуманных рациональных решений. Кроме того, он позже всех достигает полной зрелости, именно поэтому подростки так часто попадают в неприятные истории. – Он показал на маленькое пятнышко на диаграмме, прямо в центре. – Вот это – мозжечковая миндалина. Поскольку у подростка центр, отвечающий за принятие решений, еще не функционирует так, как положено, вся нагрузка приходится на этот крошечный участок мозга. Это импульсивный эпицентр мозга,
Большинство присяжных засмеялись, и Джордан поймал взгляд Питера. Тот уже не сидел ссутулившись на стуле, а выпрямился и внимательно слушал.
– Действительно удивительно, – говорил Кинг, – что человек в двадцать один год психологически способен принимать рациональные решения… а семнадцатилетний подросток – нет.
– Доктор Гертц проводил какие-нибудь психологические обследования?
– Да. Он сделал еще одну томограмму мозга, когда Питер выполнял простое задание. Питеру показывали фотографии людей, и нужно было определить, какие эмоции выражают их лица. В отличие от контрольной группы взрослых, где большинство ответов были правильными, Питер часто ошибался. В частности, он определял испуганное выражение лица, как злое, смущенное или грустное. На томографических снимках видно, что когда он сосредоточивался на этом задании, активность наблюдалась в мозжечковой миндалине… а не в предлобном участке коры головного мозга.
– И какой из этого следует вывод, доктор Ва?
– Что способность Питера к рациональным, спланированным, умышленным решениям все еще находится в стадии развития. С точки зрения психологии он еще не умеет этого делать.
Джордан следил за реакцией присяжных на это заявление.
– Доктор Ва, вы говорили, что тоже встречались с Питером, верно?
– Да, в тюрьме, мы провели десять одночасовых сеансов.
– Где именно вы встречались?
– В комнате переговоров. Я объяснил, кто я такой и что я работаю с его адвокатом, – сказал Кинг.
– Отказывался ли Питер разговаривать с вами?
– Нет. – Психиатр выдержал паузу. – Мне показалось, что он обрадовался возможности пообщаться.
– Вас что-либо удивило в Питере, когда вы увидели его впервые?
– Его кажущееся отсутствие эмоций. Он не плакал, не улыбался, не смеялся, не выказывал радушия. Мы называем это «уплощение эмоций».
– О чем вы разговаривали?
Кинг посмотрел на Питера и улыбнулся.
– О бейсболе, – сказал он. – О его семье.
– Что он вам рассказал?
– Что «Ред соке» нужно дать еще один кубок. Этого для меня, как для болельщика «Янкис», уже было достаточно, чтобы засомневаться в его способности к здравым рассуждениям.
Джордан улыбнулся.
– Что он рассказал о своей семье?
– Он объяснил, что жил с мамой и папой, а его старший брат погиб в автокатастрофе по вине пьяного водителя годом раньше. Джойи был на год старше Питера. Мы также говорили о том, чем ему нравилось заниматься – большей частью о программировании и о компьютерах, – и о его детстве.
– И что он рассказал вам о своем детстве?
– Чаще всего детские воспоминания Питера были связаны с обидами со стороны других детей, либо со стороны взрослых, которые, по его мнению, должны были ему помочь,
– Он рассказал вам, когда над ним начали издеваться?
– В первый же день в школе. В автобусе ему поставили подножку, когда он шел по проходу, и выбросили его коробку для завтраков с изображением Супермена на дорогу. Это продолжалось практически до выстрелов. Незадолго до этого его привселюдно унизили, посмеявшись над его чувствами.
– Доктор, – спросил Джордан, – Питер обращался за помощью?
– Да, но даже если за него заступались, это имело обратный эффект. Однажды, например, когда один мальчик сильно его толкнул, Питер дал ему сдачи. Это увидел учитель, который привел обоих мальчиков в кабинет директора для наказания. С точки зрения Питера, это была самозащита, но тем не менее, его тоже наказали. – Кинг облокотился на стойку. – Более недавние воспоминания связаны со смертью брата и неспособностью Питера быть таким же хорошим учеником и сыном, каким был его брат.
– Питер рассказывал о своих родителях?
– Да. Питер любил своих родителей, но не чувствовал, что может рассчитывать на их защиту.
– Защиту от чего?
От неприятностей в школе, от мыслей о самоубийстве. Джордан повернулся к присяжным.
– Исходя из ваших бесед с Питером и результатов обследований доктора Гертца, можете ли вы диагностировать с точки зрения медицинской психиатрии состояние Питера шестого марта 2007 года?
– Да, у Питера было посттравматическое стрессовое расстройство.
– Объясните, пожалуйста, что это значит.
Кинг кивнул.
– Это расстройство психики, которое случается после ситуации, в которой человека либо унизили, либо подвергли насилию. Например, все мы слышали о солдатах, которые, вернувшись с войны, не могут приспособиться к окружающему миру из-за посттравматического стрессового расстройства. Люди, страдающие ПТСР, часто переживают эти события в кошмарных снах, имеют проблемы со сном, чувствуют себя одинокими. В особо сложных случаях, после серьезной травмы, у человека могут быть галлюцинации и диссоциация. [26]
26
Бессознательный процесс, при котором мысли и убеждения могут отделяться от их осознания и функционировать независимо, например, позволяя одновременно существовать противоположным точкам зрения по какому-либо вопросу.
– Вы хотите сказать, что утром шестого марта у Питера были галлюцинации?
– Нет. Я считаю, что он находился в состоянии диссоциации.
– Что это значит?
– Это когда человек физически присутствует, но мысленно отсутствует, – объяснил Кинг. – Когда человек может отделить свои эмоции по поводу происходящего от осознания того, что происходит.
Джордан сдвинул брови.
– Погодите, доктор. Вы хотите сказать, что человек в состоянии диссоциации способен вести машину?