Девятое правило волшебника, или Огненная цепь
Шрифт:
Она никак не могла вдохнуть, и начинала понимать, что воздух был выбит из нее тем яростным ударом. Снова и снова она отчаянно пыталась, но несмотря на все усилия не могла втянуть в себя воздух.
Мир плавал вокруг нее в головокружительном беспорядке. Са`дин стоял над ней, пританцовывал, но оставался на месте. Никки опасалась, что лошадь может случайно наступить на нее, но не могла заставить себя отодвинуться. Кто-то из солдат наконец отвел лошадь в сторону. Несколько человек опустились на землю вокруг нее. Кто-то уперся коленом
Эти мужчины очевидно боялись, что если она встанет, снова начнет колдовать, как будто использовать дар можно было только стоя, словно только держа ее на земле они могли быть в безопасности. Но чтобы использовать дар, необходимо иметь ясный ум, а этого у нее не было.
Кто-то перевернул ее на спину. Сапог на горле не давал подняться с земли. Оружие было направлено вниз — на нее.
Вдруг ее пронзила ужасная мысль… темные глаза…
У только что убитого волшебника были темные глаза.
Это не были глаза Кроноса.
Глаза Кроноса должны были быть синими.
Она с трудом попыталась упорядочить спутанные мысли. Она же убила первосвященника. Что за бессмыслица.
Если только тут не было еще Братьев.
Мужчины, державшие ее попятились.
Перед ней ослепительно сверкали мрачные синие глаза. Человек был одет в длинный балахон. Лицо скрыто капюшоном. Первосвященник.
— Отлично, колдунья. Ты только что убила Брата Байрона, преданного слугу Братства Ордена.
По его тону можно было сказать, что он еще не начал показывать свой гнев.
После того удара Никки все еще не могла сделать вдоха. Боль в спине расходилась волнами, парализуя волю. Она спрашивала себя, сломал ли тот человек ей ребра своим ударом, и была ли сломана спина. Впрочем она полагала, что сейчас это не имеет никакого значения.
— Позволь представиться, — произнес над ней краснолицый человек. Он поправил капюшон. — Я — Брат Кронос. Теперь ты принадлежишь мне и я намерен заставить тебя заплатить долгую и болезненную цену за убийство хорошего человека, который работал на благо Создателя.
Глава 27 (MagG)
Никки не могла, просто больше не могла. Чтобы выжить, ей необходимо было сделать вдох. Удушье вызывало боль и окутывало ее саваном паники, мешающим думать. Необходимость дышать и невозможность сделать это с каждой секундой становилась все ужаснее.
Она не знала, что делать.
Она вспоминала, как не мог дышать раненый Ричард. Она помнила, как его кожа сначала стала пепельного цвета, а потом начала синеть. Она помнила свой страх, когда видела, как он задыхается. Теперь то же самое происходит с ней.
Кронос улыбался. Такой злобной и устрашающей улыбки она еще никогда не видела. Но это было уже неважно.
— Неплохо для колдуньи — суметь убить волшебника. Вот только
Он не знает… Никки поняла, что он все еще не знает кем… чем она была. Не догадывается, что она не простая колдунья.
Но чтобы быть хоть кем-нибудь, ей нужно дышать.
Ее поле зрения сжалось в черный тоннель, на другом конце которого она видела искаженное гневом лицо Кроноса. Изо всех сил она пыталась вдохнуть. Ей начинало казаться, что ее тело забыло, как это делается.
Недостаток воздуха вызывал пульсирующую боль в ребрах. Этого она не ожидала. Несмотря на все усилия, живительный воздух просто не мог проникнуть в ее легкие. Она предполагала, что кто бы ни нанес ей этот удар, он серьезно повредил ей спину, так что она никогда больше не сможет вдохнуть.
И вдруг Кронос сжал зубами ее грудь, впиваясь в нее магическим шипом, движимый порочным желанием получить удовлетворение, причиняя мучительную боль.
Внезапный удар острой боли заставил ее втянуть в себя воздух раньше, чем она поняла, что совершила.
Казалось, горячий животворный воздух затопил ее легкие. Бессознательно она с помощью Хань вызвала колющую боль.
Кронос вскрикнул и отшатнулся, схватившись за руку, которой касался ее тела. Кровь стекала по его запястью и впитывалась в рукав балахона.
Никки могла бы ранить его, заставить освободить себя, но она все еще была слишком дезориентирована, чтобы собрать силу, необходимую чтоб пробить магические щиты волшебника. Она, задыхаясь жадно глотала воздух, несмотря на то, что каждый вдох причинял боль. Но удушье причинило бы боль гораздо более сильную.
— Ты, грязная сука, — завопил он. — Как ты посмела использовать против меня свою силу! И ты еще надеешься, что я приму такой подарок. Ну ничего, скоро ты узнаешь, где твое место.
Его лицо покраснело от гнева. Тоненькой ниточкой своего Хань Никки чувствовала мощные щиты, которыми окружил себя этот человек. Однако несмотря на это, она все же смогла сжечь его пальцы. Он прижимал к груди дрожащую руку. Она прекрасно понимала, что он намерен мстить, и это будет долгое и страшное возмездие.
Он кричал на нее, проклинал и обзывал, рассказывая, что он намерен сделать и какая ее ожидает судьба, когда он с ней покончит. Наблюдавшие за ними солдаты широко улыбались, выслушивая его планы.
Он считал, что она была обычной колдуньей и ему не составит большого труда справиться с ее даром. Он не знал, что она была больше чем колдунья — она была Сестрой Тьмы. Но даже если бы Кронос знал это, он, возможно до конца не понимал, как и многие другие, все ужасное значение этого звания. Сестра Тьмы владела не только своим собственным даром, но и силой волшебника. Эта сила переходила к ней в момент, когда ее жертва пересекала завесу мира мертвых.