Девятый герцог Империи
Шрифт:
– Да на охоту мы тебя и так возьмем, – попытался я успокоить разволновавшуюся девушку. – На этот счет можешь даже не переживать.
– Это действительно будет просто здо… – начала было повторяться пребывающая вне себя от радости златовласка, как вдруг запнулась и, оборвав фразу на полуслове, беспомощно уставилась на меня.
– Ты что, Энж? – недоуменно вопросил я.
– Нет, Кэр, нет, я не могу пойти на это, – прикусив нижнюю губку, отчаянно помотала она головой. – Обойдусь как-нибудь и без дракона… Правда, – сказала
– Но почему?! – уставился я на нее, не понимая, что на мою подопечную вдруг нашло.
– Потому что это будет неправильно, – потупилась Энжель. – Ты обо мне заботишься постоянно, а я, получается, предам тебя ради собственной выгоды. То-то ди Мэнс обрадуется.
– Но при чем здесь предательство? – совсем уж ошалел я от вывертов девичьей логики.
– Так ведь твоя защита от принудительной фамилиаризации завязана на меня, – вздохнув, пояснила златовласка.
– И что? Какая связь между моей защитой и появлением у тебя фамилиара? – еще больше запутался я.
– Ну ты же должен знать, Кэр, что даже для магических творений высших порядков характерно стремление к движению по пути наименьшего сопротивления… – начала было Энжель плести словесное кружево, но я ее перебил:
– Энж, давай попроще.
– Кэр, дело в том, что если я окажусь связана с драконом, мой «слепок духа», внедренный тебе, вместо того чтобы сыграть свою роль, просто распадется в момент сотворения над тобой кем-либо ритуала Единения… Потому что энергетика моего тела не потянет двух фамилиаров одновременно, – простодушно пояснила Энжель.
А бес обидно заржал, глядя на меня, разинувшего рот и выпучившего глаза.
– Энж, ты… ты вообще осознаешь, что говоришь? – просипел я, когда ко мне вернулся дар членораздельной речи. Судорожно сглотнув, я оттянул правой рукой ворот рубахи, который внезапно оказался очень тесным, прямо как ошейник.
– А что, собственно, не так? – удивленно вопросила златовласка и с детской непосредственностью похлопала глазками, всем своим видом демонстрируя непонимание того, чем меня так шокировало ее невольное признание.
– То, что это никакая не защита, получается, а самая что ни на есть хитрая подстава! И никак иначе! Раз вся разница заключается в том, что в итоге я становлюсь фамилиаром не Кейтлин, а твоим! – с негодованием выпалил я, немало заведенный такой вопиющей наглостью со стороны своей подопечной, сознающейся в совершении столь коварного поступка и не проявляющей при этом даже тени раскаяния.
По мере моего запальчивого изложения глаза Энжель стремительно расширялись, а в конце его она отчаянно помотала головой, воскликнув:
– Нет-нет, Кэр, ты все неправильно понял! – И поторопилась объясниться: – В результате меж нами возникла бы лишь псевдофамилиарная связь, не имеющая ничего общего с настоящей!
– Да? – недоверчиво уставился я на нее, чуть охолонув.
– Ну конечно же! –
– И то правда, – пробормотал я, признавая убедительность приведенного довода и совсем остывая. Но окончательно не успокоился и на всякий случай уточнил с подозрением: – А никаких вредных последствий вроде необоримого влечения к хозяину связи и тому подобного не возникнет?
– Нет, Кэр, нет, и ничего такого тебе тоже не грозит! – без тени сомнения ответствовала Энж. Уточнив, не иначе как для моего вящего успокоения: – Мало того, сама эта псевдофамилиарная связь весьма недолговечна и разорвется сама собой буквально через год-другой после ее установления.
– Ну тогда ладно, – сказал я, осознав, что совершенно попусту напустился на Энжель, заподозрив невесть в чем. Смущенно улыбнувшись, ласково погладил ее по правому плечу, как бы испрашивая у нее таким образом прощения за проявленное недоверие.
Златовласка, заулыбавшись в ответ, потянулась ко мне…
«Нет, все же таких доверчивых ослов, как ты, днем с огнем не сыскать! – не выдержал с интересом следивший за нашим разговором бес, хлопнув себя раскрытой лапкой по мордочке, и с ехидством посоветовал: – Ты бы спросил, что ли, у нее, нет ли каких ограничений на использование такой защиты».
Я зло глянул на него, едва не выругавшись вслух. Ну вот как можно этого зловреда терпеть?! На корню ведь убил, гаденыш, желание обнять эту прелесть ушастую и к сердцу ее крепко прижать!
К его совету я все же прислушался. И спросил то, что бес подсказывал… А вопрос этот определенно был с подвохом. Судя по тому, что он вызвал прилив смущения у Энжель и погрузил ее в некоторую растерянность.
Все это изрядно насторожило меня и вынудило повторить прозвучавший вопрос – уже понастойчивей. Златовласке некуда было деваться – пришлось сознаться, что ставить такую защиту, какую использовала она, рекомендуется меж лицами одного пола. Как бы в противовес настоящей фамилиарной связи, для которой, как известно, предпочтителен иной вариант, основанный на том, что противоположности лучше притягиваются.
– Но это всего лишь необязательная рекомендация, Кэр! – закончила Энжель, взирая на меня чистыми-пречистыми глазами.
«Ну хитрюга! – умилился, не дав вставить мне ни слова, бес и предложил, с азартом подергивая хвостом: – Спроси тогда, а не слышала ли она о том, что в качестве якоря такой защиты строго запрещено использовать духовно близких людей – старых друзей, ближайших родственников и уж тем более возлюбленных? Так как это грозит в дальнейшем стабилизацией возникших духовных скреп и превращением их в полноценную фамилиарную связь!»