Девятый герцог Империи
Шрифт:
У меня аж перед глазами помутилось от такого бесстыдства!
«Что ж ты творишь, глупенькая! – воскликнул я в отчаянии про себя. – Ведь только присутствие Кейтлин тебя и спасло! Спасло от участи быть немедля разложенной прямо здесь, на столе. Ужин у меня начался бы с десерта!»
Да, только благодаря присутствию в гостиной демоницы я сдержался… Если бы не она, точно бы занялся воспитанием Энж! Особенно когда златовласка уселась и почти сразу же выяснилось, что внесенные ею в наряд существенные доработки не до конца продуманы. Едва она чуть наклонилась, потянувшись к блюду с салатом, как ничем не скрепленный с одной стороны подол соскользнул с плотно
Энж, стремительным движением вернув предательский подол на место, отчаянно покраснела и умоляюще уставилась на меня. Не иначе как прося немедля забыть обо всем увиденном. Но как это сделать, если, пусть я и видел-то их всего крохотный миг, перед глазами так и стоят такие замечательные девичьи ножки… в ажурных чулочках… Не говорю уже о возмутительно откровенных трусиках по аквитанской моде, до которых златовласка оказалась обнажена…
Не сдержав охвативших меня чувств, я облизнулся даже, продолжая во все глаза глядеть на Энжель. И едва не потянулся к ней… Хорошо опомнился, услышав пронзительный скрип металла. Это Кейтлин, с чернющими очами и кровожадным выражением лица смотрящая на нас, желая отрезать кусочек от запеченного гуся, слишком сильно придавила нож. И прорезала в результате не только птицу, но и серебряный поднос…
Такой вот у нас вышел ужин… После которого я отправился в свою комнату под конвоем в лице Кейтлин. Похоже, чтобы не ошибся случайно дверью и не сунулся к удравшей к себе сразу по окончании трапезы Энж…
«А ведь мог, мог, скотина такая!» – вынужден я был признать обоснованность проявленного Кейтлин беспокойства, идя по коридору и борясь с настойчивым желанием заглянуть к златовласке. Так, поболтать на сон грядущий… И полюбоваться на нее…
Сегодня мне лишь кое-как удалось уснуть. Можно сказать, только ценой невероятных усилий. Которые пришлось приложить, чтобы изгнать из памяти буквально отпечатавшиеся в ней замечательные ножки Энж…
Проснувшись же, я полежал малость в постели, поразмыслил, оделся быстренько и, тихо-тихо прокравшись по коридору, куда выходят все двери апартаментов – и моих, и Кейтлин, и Энжель, и Мэджери, – торопливо покинул дом. Даже о завтраке не вспомнил.
Спустя четверть часа я уже ломился в номер Вельда в «Драконьей голове».
– Ты чего, Кэр? – наконец открыв дверь, выглянул наружу мой отчаянно зевающий приятель, протирая глаза.
– Одевайся давай, дело есть, – нетерпеливо бросил я, опуская на пол ногу, которой стучал в придачу к кулаку. Иначе-то этого соню не добудишься…
– А что случилось-то? – встревожился Рыжий.
– Отряд нужно собрать. И подготовить к немедленному выступлению на охоту, – просветил я его.
– Да вы ж только вернулись… – опешил Вельд. – И собирались целую неделю отдыхать.
– Передумали мы. Решили отправиться немедля, – буркнул я в ответ. Мрачно добавив про себя: «Потому как еще пять таких ужинов, как последние два, я просто не выдержу. И таки разложу прямо там, на столе, или обольстительную суккубу, или трепетную златовласку…»
После недолгих препирательств с Вельдом мы отправились к Гэлу. А потом, уже втроем, стали претворять мой замысел в жизнь.
Само собой, сегодня же отправиться в поход не вышло. К вечеру только-только со сборами разобрались. Пришлось мне собраться с духом и отправляться на ужин в компании Кейтлин и Энжель…
«Ничего, выдюжу как-нибудь!» – подбадривал я себя, идя в малую гостиную.
На ужин первой после меня явилась златовласка. К большому моему облегчению, во вполне приличном платье. А не в бесстыдстве этом полном, как вчера.
Но повеселел я ненадолго, ведь Кейтлин-то явно задерживалась. Что начало вызывать сначала смутную, а затем вполне отчетливую тревогу. Причем не только у меня… Энж тоже извертелась вся, моей невесты дожидаючись. Даже забылась немного… Хмуря лобик, она прошептала едва слышно, явно успокаивая себя:
– Ну не придет же она в конце концов сегодня совсем без ничего…
– Что? – изумленно уставился я на златовласку, решив, что ослышался.
– Нет, ничего, Кэр, ничего, – поспешно заверила меня подопечная, залившись при этом краской.
Выдвинутое Энжель предположение совсем уж повергло меня в страх и трепет. Я даже начал замышлять позорное бегство из гостиной, пока туда не заявилась обольстительная суккуба в неглиже.
Не успел. Только начал подниматься со стула, успокаивая при этом Энжель, что вот сейчас прямо и вернусь, как появилась Кейтлин… Во всей своей нечеловеческой красе… Нет, не обнаженная полностью, но тем не менее заставившая меня замереть от восхищения.
Да, обольстительная суккуба оказалась жуть как хитра! Не стала все усугублять еще более откровенным развратом и зашла с другой стороны. Явилась, вырядившись, как на императорский прием! В необыкновенном черно-зеленом платье из материала, похожего на тяжелый бархат. С открытыми плечами и с длинным подолом, тянущимся по полу за идущей леди. Высокую прическу еще сделала, чтобы и свою красивую шейку открыть, которую охватывало изумрудное колье, и ушки с серьгами-висюльками лунного серебра с драгоценными камешками показать. Да еще свои невероятные глазищи вполлица, источающие зеленое свечение и взирающие на мир из-под огромных, черных как смоль, опахал ресниц, оттенила-подвела. Ну и на зовуще приоткрытые губки нанесла перламутрово-алую, влажно поблескивающую помаду… Что выглядело особенно восхитительно на фоне совершенной, словно наполненной каким-то внутренним сиянием кожи.
Вот так вот… Как недосягаемая в своей красоте королева, она с недоступным и гордым видом неспешно прошествовала к столу.
– Так нечестно! – вырвалось у опомнившейся Энжель, не иначе как посчитавшей, что Кейтлин воспользовалась какой-то магией для придания себе столь ослепительного облика. А та всего лишь смыла с себя маскирующую краску, скрывающую ее истинную красоту…
На рассвете следующего дня наш отряд покинул Римхол, отправившись на последнюю охоту из сложившейся цепочки. На самую важную, а заодно и самую непростую. По причине того, что теперь нашей целью является не обычный дракон, а магический. Да еще и не огнедышащий там али льдистый, кое-какой навык схватки с которыми у нас имеется, а сумеречный…
Впрочем, слишком уж сильно по этому поводу я не переживал. Наша охотничья двойка давно уж не та, что прежде. И опыта какого-никакого набрались, и действуем сообща, а не так, как в первый раз, поодиночке. Ну и главное – никто больше не жаждет скормить меня плотоядному ящеру… Ведь моя дражайшая невеста со вчерашнего вечера одно только довольство излучает. Едет и все чему-то своему улыбается… И не то что не возмущается, но даже не хмурится, ловя меня на предосудительном любовании ее потрясными ножками! Наоборот, только еще явственней становится улыбка на чьем-то прекрасном лице…