Дезертир флота

Валин Юрий Павлович

Вор искренне болел за новоприбывшего, но понимал, что сопротивление бессмысленно. Раньше нужно было биться за свободу. А теперь попал ты, парень. Вшестером не справятся, еще десяток набежит. Здесь этих козлов в балахонах что сардели [38] в море.

Но пока рыжий парень держался. Превосходящему противнику никак не удавалось запихнуть его в узкий проем в решетке. Квазимодо никак не мог понять – вроде скрутили бедолаге руки, сжали ноги, а из клетки его словно что-то выталкивает. Видно было плохо, и вор не сразу понял, что и правда пленника выталкивает.

Отчетливо мелькнули ноги в мягких башмаках из сыромятной кожи. Выходит, новоприбывших двое, и засунутый первым в клетку пленник чем может помогает оставшемуся в относительной свободе коридора товарищу. Что ж это делается? Не положено по двое в одно стойло пихать. И куда лорд Дагда смотрит? Никаких условий для нормальной тюремной жизни.

38

Сардель – одно из названий мелких сардин.

Квазимодо с сожалением покачал головой. Вроде геройски держится этот рыжий с товарищем. Бьются молча, яростно, а толку что? Поберегли бы силы для дела.

Прибежали еще трое надсмотрщиков. Перед свежими силами рыжий парень не устоял. Его наконец впихнули в клетку, клацнул замок. Представление было закончено. Квазимодо юркнул на свой матрац. Мимо, распространяя запах едкого пота, прошуршал рясой один из тюремщиков. Через мгновение в тишине зашаркала метла. Надзиратель торопливо подметал коридор. Порядок здесь все-таки уважали.

Квазимодо принюхивался к куску выданного на ужин мяса, раздумывал, можно ли его есть или лучше подождать и стащить что-нибудь не столь питательное, но уж наверняка более безопасное ночью. Питалась челядь и охрана замка хорошо. Вообще жизнь в городе Калатер проистекала благополучно. В этой мысли сходились все, кого удалось подслушать вору. Действительно – везде порядок, все одеты, обуты, ярмарки каждую неделю. Ну а то, что господа с преступниками да с дарками приблудными чудят, так на то они и господа. Где ж их умом понять?

Квазимодо поразмыслил, не стоит ли попробовать поговорить с рыжим парнем и его товарищем. Ребята они решительные, если их из клетки выпустить, пойдут до конца. Вор решил все-таки не рисковать – решительные они, конечно, решительные, только шибко горячие, хоть и молчат как рыбы. С боем из замка не вырваться, будь ты хоть самим Туата Де Дан. [39] И кусаться без толку здесь неуместно. Нет уж, лучше Ныра взять. Он хоть слушаться будет и зубами своими мелкими цапать, когда необходимость возникнет.

39

Туата Де Дан (племена Дану) – божественное племя.

В тишине вор привычно нащупал отмычкой замочную скважину. Замок легко открылся. Вокруг уже стояла ночная сонная тишина. Вор на цыпочках выбрался в коридор. Тускло горел светильник. Ровно дышали обитатели клеток. Внутрь вор предпочитал не заглядывать. Никакого толку – одни нервы. Особенно Квазимодо старался не смотреть на чудовищно укороченное, почти потерявшее человеческий облик существо. Впрочем, остальные узники также не вызывали у вора симпатии. В камере

рядом сидел орк, зубастый, длиннорукий, шерстяная шапка волос совсем скрывала его глаза. Только, кроме зубастости и косматости, ничего свободного и независимого в бывшем горце не осталось. Такой же вялый овощ, как и остальные.

Рядом с клеткой новоприбывших валялась рассыпанная по плитам пола каша и куски мяса. Не жрать отраву – это, конечно, правильно, но выставлять напоказ свое упрямство зачем? Эх, где только таких гордых рыжих делают?

Квазимодо прокрался к клетке фуа.

– Валяешься, лягушка? Жир належиваешь?

– Ну, валяюсь, належиваю, иногда сижу, хожу в ведро и хочу бабу, – сердито прошептал ныряльщик, подползая к решетке. – Ты когда за водой пойдешь? Я сейчас издохну.

– Не издохнешь. – Вор ухмыльнулся. – Раз бабу хочешь, значит, до настоящей жажды далеко.

– Сволочь ты однобокая, – грустно прошептал фуа. – Я пить хочу.

– Ладно тебе, – пробормотал Квазимодо. – Принесу и воды, и пожрать чего-нибудь легенького. Завтра нам силы понадобятся. А то, что бабу хочешь, как раз и обнадеживает – настоящим бойцом становишься. А то как же – «меня от ваших баб воротит», «и взглянуть побрезгую».

– Лучше бы меня по-прежнему воротило. Ты не знаешь – она такое мучение.

– Ну, где мне понять. Это ты у нас такой любовник пылкий, неукротимый, – морщась, прошептал вор. – Ладно, ты мне своими влюбленностями похотливыми голову не забивай. Я на разведку и за водой.

– Эй, селянин, подойди сюда, – громко прошептали из соседней клетки.

Направившийся было к ступенькам, Квазимодо неохотно остановился.

– Подойди сюда, одноглазый, не пожалеешь, – настойчиво прошипели из стойла, где сидели новые пленники. – Не будь дураком, селянин, лови свое счастье.

– И где это вы такую кучу счастья надыбали, что раздаете так легко? – пробурчал вор, приседая перед решеткой.

Рыжий драчун прижался к брусьям. Яркие темно-карие глаза второго пленника сверкали в глубине клетки.

– Одноглазый, открой замок. Получишь сотню серебром. Тебе такое богатство и не снилось.

Квазимодо фыркнул:

– Выгодное предложение. Вы, наверное, монетки на теле держите? В самом темном месте?

– Выйдем – получишь. Слово даю. – Рыжий парень яростно стиснул брусья решетки. – Я не обману.

– Мне-то что? Я ваш замок все равно открыть не могу. На моей двери стоит старый, разболтанный, сам открывается. Так что не судьба, извините.

– Врешь! – Рыжий даже зарычал по-собачьи. – Попробуй, урод. Если получится, я тебя отблагодарю по-княжески. Только открой решетку, быдло тупое.

– Не могу, сказал же, – раздраженно прошипел Квазимодо. – Да что вам сдался этот замок? Дальше караулки ведь не уйдете.

– Уйдем! Я вырежу всех в этой смрадной дыре разврата. Кровь будет хлюпать под ногами, они утонут в ней, я сдеру шкуру с их воинов и сделаю из них…

– Я бы, конечно, вас еще послушал, уважаемый. Красиво говорите, – прервал пылкого собеседника вор. – Да мне некогда. Мне за водой нужно. А вы сидите и не огорчайтесь сильно. Сдается мне, ежели выйдете вы, уважаемые, из клетки, то живо схлопочете еще по полсотни пинков да вернетесь за решетку. Вон с вас даже наручники не сняли…