Дезмонд. Огонь твоих крыльев
Шрифт:
Предатель Киран не смотрел на меня, а старуха продолжала:
– Кроме вас в роду Яни больше нет никого, помощники проверили. Значит, он решил, ты подчинилась. Всё на этом. Твой двоюродный брат получил выкуп, нам некогда поисками невест заниматься, мы тут люди чужие. А здоровых нынче мало, днём с огнём не найдёшь.
– Я буду жаловаться Святейшему Совету, всем старцам, – процедила сквозь зубы я.
– Что толку? – выпятила губу старуха. – Или ты совсем дура? Мой сын – человек занятой, ему кто-то должен постель греть и ноги растирать после
Она протянула руку мне под губы для поцелуя.
– Не буду! – прорычала я, пытаясь тщетно высвободить ноги. – Как ты посмел, Киран?! Как совести твоей хватило?!
Кузен виновато улыбнулся и попятился к двери, подтянув со стула рядом увесистый кожаный кошелёк. В том звякнули монеты. Хлопнула дверь, и он за ней скрылся. Но так ничего и не сказал! Подонок!
Вне себя от гнева я вскинула глаза на старуху и крикнула:
– Вы кусок мяса на базаре выбираете или жену сыну? Кто так поступает?
– У-у, ретивая, – покачала головой старуха. – Ничего, сын приедет, притихнешь сразу. Он динозавров загоняет, кого на мясо, кого в укрощение. И тебя объездит. Притихнешь! И голос на меня не смей повышать!
В руках старухи откуда ни возьмись взялась плеть.
– Я ему не понравлюсь… – сказала я с едкой ухмылкой, хотя на самом деле чувствовала себя загнанной в угол добычей.
С путами на ногах и прислужниками старухи, которые продолжали давить мне на плечи, я даже пошевелиться толком не могла!
Нелюди! Им плевать на моё мнение. В груди клокотало. Да как так вообще может быть?!
Старуха наклонилась в мою сторону и проговорила:
– Ты и дом – теперь наша собственность. В документах прописано. Об остальном забудь. Убежишь, найдём. Найдём и накажем так, что слезами пол мыть будешь. Будешь строптивой, скормим динозаврам. Сын мой к вечеру прибудет. До его приезда просидишь в комнате, подумаешь, поумнеешь. Говорят, ты образованная. Значит, сложишь два плюс два. Станешь послушной, ублажишь сына как должно, значит, хорошо жить будешь. Если нет… – Старуха ударила плетью о столешницу в паре сантиметров от меня. – На себя пеняй!
Глава 2
Вырваться из лап прислужников ведьмы у меня не получилось. Стреноженная, с тесно оплетёнными бечёвкой ногами, я шла неуклюже, делая мелкие шажки. И проклинала всех.
Особенно Кирана, когда увидела, как он проверяет поклажу на туре перед воротами. Кузен сделал вид, что не слышит.
Мужчины молча указали на коридор-балкон, пристроенный по всему внутреннему периметру дома. Деревянный навес, который поддерживали резные столбики-колонны, скрыл от меня солнце и просторное небо.
Мои провожатые кинули меня, как велела им старуха, в чулан без окон, с одним лишь сундуком в углу. Дверь громыхнула со скрипом, лязгнул замок. В крошечное оконце под потолком упал луч света, словно издеваясь.
Бездушные сволочи! Паскудная старуха! И ведь я только что сама показала ей эту комнатку,
«Если бы я знала, показала бы ведьме яму на заднем дворе, – внутренне рычала я, – и пнула бы туда! И Кирана впридачу! Как он мог?! Как, скажите, как?! Хоть мы и не были друзьями, но мы и не скандалили никогда! Сидели за одним столом, смеялись над общими шутками… А сколько я ему перевязала разбитых коленок?!»
Я ударила кулаком в стену. И разрыдалась.
Предательство порой ложится более тяжким грузом на плечи, чем смерти близких. Меня раздирали ярость, обида, чувство несправедливости. И страх…
Если старуха так отвратительна, каков же её сын? Явно не молод и наверняка жесток. Мне представилось чудовище ростом с цератопса со злыми глазками на тупом лице. Оно тянуло ко мне грязные, жилистые лапы и похабно скалилось.
Я даже перестала плакать и невольно отползла к углу.
Муж… То есть не просто хозяин, рабовладелец, чёрт знает кто, а тот, кто будет до меня дотрагиваться?! Тот, кто… О, нет!
По всему телу пробежала дрожь отвращения и ужаса. Боже мой, лучше убить себя! Лучше не жить! Паника забила по вискам, тело задрожало сильнее. Меня замутило.
Трепещущей рукой я потянулась к поясу, под которым в верхней юбке спрятала в дорогу кинжал. Коснулась холодной стали и замерла. Моргнула в тёмный угол. Уцепилась за него, как за якорь. Вдох-выдох. Спокойно, спокойно, Ума! Ты не для того выжила одна из всей семьи, чтобы умереть из-за чужой подлости!
Я нахмурилась и поняла, какая я идиотка. У меня же есть нож!
Отложив панику на потом, я принялась пилить недлинным лезвием полупрозрачную бечёвку. Сосредоточилась. Взмокла, как мышь. Расстегнула все пуговички на груди, закатила рукава. Увы, магии в путах было больше, чем волокон – проклятая оплётка не поддавалась.
Теперь ясно, почему они меня не обыскали. Снова проклиная ведьму, я откинулась спиной на стену.
Возле моей двери постоянно кто-то ходил. Слуги суетились и перекрикивались, разнося по комнатам вещи.
Отчаяние вновь начало душить меня, пробираясь к горлу со слезами и предчувствием чего-то совершенно ужасного. Но на фоне бури и хаоса с холодным спокойствием внутренний голос констатировал: «Ты же хитрая, Ума, всегда найдёшь выход, даже если придётся чем-то пожертвовать. Перетерпи, сбежишь, когда поймёшь, как».
И вспомнилась присказка наставницы, когда я жаловалась на усталость: «Тело – не ты, это всего лишь тело».
«Но это моё тело, я не хочу отдавать его незнакомцу!» – мысленно возмутилась я, и слёзы всё равно потекли по моим щекам: у меня отняли свободу – то, что я больше всего ценила!
Готова ли я на жертвы ради неё?
Эта мысль отрезвила меня. Я вытерла слёзы, заставила себя встать, привела себя в порядок. Спрятала нож обратно, холодея и решив действовать по обстоятельствам. Я лучше убью мерзавца, решившего, что можно купить меня руками старой ведьмы! Или… посмотрим.