Были это останки динозавров? Очень похоже! Но таких я никогда не видела… Страх нашёптывал бежать оттуда скорее, и сначала я решила, что забрела куда-то не туда, как вдруг из хижины за забором из кольев с черепами донёсся голос Кирана. Он снова ныл… …
Я даже на корточки присела от жути и любопытства: что они тут делают? Ночью? В укрытой со всех сторон обломками скал и высокими елями хижине?
Построенная
на высоких столбах, она выглядела тоже пугающе: ни дверей, ни окон, только лестница под крышу. И похожа была на чью-то сложенную из брёвен голову, установленную, как и черепа, на столбах.
Крадучись, готовая в любой момент упасть на четвереньки и схорониться в траве, я прошмыгнула мимо столбов с черепами, нашла в частоколе шаткие колья. Раздвинула их и оказалась на опушке. Сердце моё колотилось.
Я услышала нарастающий раскатистый гром, он ревел прямо из-за стен. Трещотки. Звон. Горная флейта. Вскрик, а затем плач. Я замерла от неожиданности
Раскаты стали быстрее, и вдруг мужчины запели – при мне никто из наших так не пел: рычащими горловыми голосами. Это было страшно, но так красиво, что волна мурашек с поверхности кожи будто проникла внутрь и закружила во мне сотнями сладких, волнующих иголочек. Ритм раскатов отдавался в теле.
Голова моя опустела. Магии звуков из хижины, которые не портило еле слышное хныканье Кирана, невозможно было сопротивляться, и я полезла по лестнице под крышу. И не заметила, как мироощущение изменилось. Я будто парила рядом с телом, наблюдая, как оно движется: переступает с перекладины на перекладину, подтягивается руками.
Тесьма упала с косы, и она, словно живая змея, распустилась. Я с удивлением рассматривала сверху свои светлые волосы, посеребрённые луной.
С каждым новым ритмом что-то происходило в теле. Оно будто принадлежало не мне, а звукам из хижины. Я уже не понимала, явь это или сновидение. И где я настоящая. Одновременно ощущая шершавую поверхность дерева под руками, неудобство от юбки, вдыхая сладкие и горькие запахи, вылетающие с дымом из отверстия под крышей, я продолжала наблюдать за девочкой со светлыми волосами со стороны – за собой. И чувствовала всё больше свободы.
Совсем пьяная от неё, с ощущением, что могу взлететь в любой момент, когда захочу, я перелезла с лестницы внутрь хижины, задев головой бревенчатую крышу. Спрыгнула и оказалась на узком выступе из досок.
Внутри хижина была совершенно круглой. Небольшой выступ, как балкон, был выстроен вдоль стен под самой крышей. Я задрала голову вверх и заметила отверстие, похожее на трубу, через которую ярче обычного сверкали звёзды.
Глянула вниз –
очага там не было, зато в свете огней я рассмотрела своих родных, стоящих вокруг Кирана. Он сидел, как умирающий, с испуганным до чёртиков лицом в самом центре, по щекам его текли слёзы. Дедушка бил в бубен, папа тоже. А дядя Оран играл на флейте. Всё пространство внутри хижины, казалось, только из звуков и состояло
И вдруг я всей кожей ощутила, как что-то надвигается на меня сверху. Снова вскинула голову. Все волосы на моём теле вздыбились, дух перехватило и сердце на мгновение перестало биться – на меня летел огненный шар. Ослепительный, как та волшебная молния, о которой рассказывали в деревне мальчишки
Повинуясь возникшему в совершенно пустом теле священному трепету, я расставила широко руки. В следующую секунду меня ударило солнечным ветром. И будто смело ураганом огня, жара и силы.
Кажется, моё тело падало вниз. Кажется, в нём зажглось ещё одно прозрачное тело, и ещё одно, расширяясь. Кажется, мужчины всполошились и закричали.
Но меня не стало
* * *
Я вздрогнула и широко раскрыла глаза, словно проснулась. Но теперь я точно знала, что не спала. И всё это на самом деле произошло!
Наставница смотрела на меня, по прежнему направляя на меня ладонь, но раухтопаз больше не светился. Во рту было сухо, в теле холодно, словно меня охватила хворь. Я сглотнула.
– Как я могла это забыть? – прошептала я, потрясённая.
– Тебе помогли, – на мгновение будто бы смягчилась наставница, показывая на камень в перстне. – Твой дедушка обратился ко мне. Так случилось, что я проходила мимо ваших мест…
Я вспомнила её слова про обряд, запрет женщинам. И смерть. Видимо, непонимание и ужас отразились в моих глазах, потому что не дожидаясь вопросов, наставница Ларна проговорила так тихо, что я едва могла её слышать:
– Я не знаю, что конкретно случилось в момент посвящения. И не хочу знать. Но вместо того, чтобы убить тебя и всё исправить, дед принёс тебя домой и решил выходить. А потом попросил меня остаться. Потому что никто не должен был понять, что ты наделала. Тогда тебя убили бы другие. И кто-то должен был следить, чтобы твой незаконный дар не вырвался наружу и не навредил людям. Однако так или иначе беды пришли.
Я встряхнула головой, пытаясь уложить в ней услышанное. Сглотнула, чувствуя, что нечем глотать – так сухо было во рту.
– Я была ребёнком…
– Достаточно взрослым, чтобы понимать, куда лезть не стоит. Тебе и сейчас говорили: не уезжать, а ты сбежала. Ты не изменилась, Ума, как бы я тебя ни воспитывала.
– Но я хотела как лучше… Пользу приносить, а не дома сидеть, – нахмурилась я. – Погодите, а Киран? Он же был там!
– И полностью лишён магии. Пуст, как горшок. Твой дедушка, господин Яни, сказал, что ты забрала то, что предназначалось кузену. Но ничего не воротишь.