Диадема для Золушки
Шрифт:
Настасья отмолчалась на этот вопрос.
– Двадцать три завтра исполнится! – сказала Ульяна как-то очень весело.
– У тебя завтра день рождения? – уточнил Мартин, с нежностью глядя прямо ей в глаза.
– Да.
– А сколько тебе? – спросила Настя.
– Двадцать шесть.
– Так ты уже взрослый мальчик!
– А то!
– А жениться, когда собираешься?
– Да вот, как найду диадему и красную ленту с надписью «Мисс Вселенная 2003» для своей Золушки, так и женюсь на ней.
– Это я вчера ляпнула? – смущенно спросила
– Да, - Мартин улыбнулся, - но почему именно две тысячи третьего?
– Тогда Мисс Вселенной стала русская девушка, - она не вспомнила, что ему говорила, но решила, что это как-то связано.
– Так это у нее я должен одолжить корону и ленту для Золушки?
Интересно, как ты это сделаешь, если диадема вдребезги разбита?
В том, что именно Ульяна была Золушкой, Настасья была уверена, но не нашла, что ему ответить, и только рассмеялась. Не могла она выдать чужую тайну. Тем более тайну лучшей подруги, которая сейчас сидела абсолютно бледная, ведь речь шла о ней.
– А ты чего бледнеешь? – заметив это, спросил Мартин с насмешкой, - Рано еще бледнеть, я тебе еще предложения не делал. Вот сделаю, так где-то через месяц или два, тогда будешь бледнеть.
Она поняла, о чем он говорит. Она его очень хорошо поняла. И с его стороны было очень неосмотрительно говорить об этом в присутствии Настасьи. Это касалось только их двоих, и никого больше. И она никому не собиралась рассказывать о том, что произошло, даже лучшей подруге.
– Ты уже сделал все, что мог, - пробормотала Уля себе под нос и встала из-за стола, - Спасибо за завтрак. Насть, нам пора.
И она вышла из комнаты.
– Я что-то пропустила? – спросила Настена, внимательно глядя в лицо Мартину, и все-таки ощутив, что здесь что-то не так.
– Ты? Нет, - в его глазах по-прежнему была насмешка, - Извини, нам с Улей надо поговорить.
И он пошел за Ульяной.
– Ну, и куда ты собралась? – спросил он.
– Домой, - ответила она обуваясь.
– Я вас отвезу.
– Благодарю, как-нибудь сами доберемся!
– Никаких «сами» и «как-нибудь», - он произнес это очень властно, - я вас сюда привез, я и отвезу!
Она посмотрела на него непроницаемым взглядом. Она не могла вот так просто сдаться. Но что еще она могла сделать.
– Идем, - сказал Мартин и, взяв ее за плечи, повел вперед прямо в ботинках, - Нам надо поговорить.
– Не о чем нам с тобой разговаривать, - буркнула Ульяна.
– Ошибаешься.
– Я в обуви, - не сдавалась девушка.
– Значит, будешь мыть полы.
– Еще чего…
Она не успела договорить, потому что в один момент оказалась свешенной через его плечо. С той же бесцеремонностью Мартин стащил с нее ботинки и отшвырнул куда-то в сторону входной двери.
– Поставь меня! – потребовала Ульяна.
– Не вздумай подняться – ударишься, - предупредил он, будто бы не слыша ее.
– Не ударюсь, если ты меня опустишь на пол.
– Дорогая моя, я бы с удовольствием сейчас опустил тебя на что-нибудь мягкое и занялся бы с тобой
– А вот это уже статья…
– Может и статья, но уверен, это выбило бы все твои ужасные мысли на мой счет, которые почему-то поселились в твоей голове этой ночью. И я для этого ни чего не делал.
– Мартин, не надо, - она испугалась.
– Хорошего же ты обо мне мнения, - а он обиделся, - либо еще не понимаешь, что происходит.
– А что происходит?
– Происходит то, что есть одно большое «но», которое не позволяет мне делать ничего того, что я говорил.
Мартин принес ее в свой кабинет и усадил в кресло напротив своего. Он молчал и рассматривал ее, а она все прятала взгляд.
Значит не все так безнадежно.
– Почему ты решила забыть обо всем, как о страшном сне? – спросил он с интонацией психолога, - Я в жизни не поверю, что ты сама при этом не испытывала ни капли удовольствия.
Она молча смотрела куда-то в пустоту, подобную той, которая овладела ей вчера ночью, но к счастью смогла подавить улыбку при мысли об удовольствии. Он был прав, она испытывала его, да еще и какое…
– И ведь я прав!
Она подняла на него большие голубые глаза, только тонкая грань ее ужасных очков отделяла их от него.
Почему голубые? Они ведь у нее карие! Опять он бредит…
– Ты была вчера другой! Совсем другой! – он вспомнил ночь и нежно, и сладко улыбнулся, - Ты не была той Ульяной, которую я знаю. Ты не боялась меня, не нервничала и не трусилось только от одного моего прикосновения. Думаешь, я не знаю, как ты трусишься, когда я просто беру тебя за руку?
И самое ужасное, что все это была чистая правда.
Он помолчал.
– Я вижу, ты совсем не хочешь со мной разговаривать.
Она ничего не ответила.
– В таком случае я должен извиниться за произошедшее вчера, видимо ты действительно не хотела этого… - Мартин сглотнул, внутри стало как-то очень больно и тяжело. Девушка, которая в один момент вдруг стала необходимая, как воздух, убегала от него, отворачивалась только потому, что боялась стать счастливой.
И только теперь Ульяна решила, что не права. Внутри как будто что-то оборвалось, сердце екнуло и затрепетало. И захотелось кричать и доказывать ему, что это не так и он «не правильно ее понял». Кажется, так кричат во всех фильмах про любовь, когда возлюбленный вдруг оказывается совсем не дурак, и понимает все очень правильно.
– Ты не должен извиняться, - тихо проговорила она и вполне приветливо улыбнулась, - Ты ведь не настаивал.
– Значит, меня не посадят? – он обрадовался, хотя практически не показал этого и едва ли растянул уголки губ. Она слегка оттаяла, и выходит его усилия были не напрасны.
– Нет.
– Но все будет по-старому?
– Да.
– И мы только друзья?
– Но ведь это тоже не мало!
– Только не после того, что между нами было, - он грустно улыбнулся, а она впервые смутилась и опустила глаза, не пряча при этом улыбку.